— А если они тебя опять поймают и отметелят? — в голосе Пабджоя уже слышалась привычная ирония, и он изобразил в блокноте первый квадратик, которому надлежало превратиться в кубик.
— Придумаю себе новую легенду, бегать постараюсь попроворнее.
Пабджой смерил меня задумчивым взглядом и отхлебнул чаю. Потом нажал кнопку внутреннего телефона и попросил Пенни связать его с Вавром.
— Mon cher ami, — начал он сладко, — c'est un plaisir de vous parler. Как приятно говорить с вами, дорогой друг! — И вслед за тем поведал Вавру, что несколько огорчен: один из его людей был… как бы это сказать… допрошен в ДСТ. И довольно жестко — так не принято между двумя дружественными службами. Скорее всего, произошло недоразумение, не так ли? Он помолчал, выслушивая объяснения Вавра, и вид у него был при этом смущенный. Затем продолжил:
— Между собой мы можем говорить прямо, правда ведь? Так вот, была применена… мм, грубая сила. Это достойно сожаления. — Он снова помолчал и послушал, и, наконец, с выражением самого сердечного дружелюбия положил трубку.
— Так дело не пойдет! — заявил он тут же, — Этот тип утверждает, будто ничего не знает. Говорит, что беседовал с тобой один раз и больше ты у них не был. Настаивает на том, что это ошибка, и по-прежнему требует, чтобы мы не лезли не в свое дело.
— А чего ещё вы ждали от Вавра? Французы — самые наглые и беспринципные лгуны, это всем известно.
— От Вавра я такого не ждал, — возразил Пабджой. — Если тебя поколотили с его подачи — это, кстати, вполне возможно, — то он бы мне тут же сказал. И добавил бы, что если ты не уймешься, тебя ещё сильней отделают. Ты уверен, что это была его команда?
— Еще как уверен! — сказал я злобно, — Могу предъявить синяки.
— Как-то не вяжется, — усомнился Пабджой, — Не похоже это на Вавра, хоть убей. Вероятно, дело далеко зашло и его министр на него наседает. Но, черт возьми, я никому не позволю так со мной поступать!
— С вами? — мне показалось, будто я ослышался.
— Конечно, со мной, а то с кем же? Он посмел тронуть моего подчиненного! Это личное оскорбление для меня как для начальника департамента, я такого не потерплю, И вот что я намерен предпринять…
Негодование Пабджоя было, конечно, наигранным, но мне ничего не оставалось, как включиться в игру.
— Что вы намерены предпринять?
— Пошлю тебя обратно в Париж! — заявил он торжественно, будто я сам только что не сказал ему, что готов вернуться. — Ты уж извини, Кэри, понимаю, что тебе туда вовсе не хочется, но у меня выбора нет. Если бы я отправил вместо тебя Джока или Стивена Водди, это бы означало, что Вавру удалось повлиять на нас. Такого допустить нельзя.
