Ясно, что Келлер в то время выдвигал в свою защиту ложную дилемму — либо смерть героя, либо полное его торжество.
Первоначальный замысел связан с намерением Келлера написать короткий лирико-элегический роман о своей юности; без сомнения, этот роман вмел бы полуновеллистический характер. В таком романе смерть героя в конце была бы художественно оправдана, — как средство для того, чтобы создать завершающее настроение. Но после того как вся концепция романа (в гейдельбергский период) изменилась, превратись в замысел объективного и широкого Erziehungsroman, конец его также должен был стать другим, получить большую социальную значительность, симптоматичность. Келлер выбрал второй, не лирический, а подлинно эпический вариант.
Называя «Зеленого Генриха» Erziehungsroman'ом, мы употребляем этот термин в точном смысле слова. В более широком смысле всякий значительный роман в литературе XIX века изображает общественное воспитание индивида, конечную (хотя бы и внешнюю) победу, одерживаемую общественными силами, по большей части сламывающими не только своеволие, но и свободолюбие, оригинальный характер человека, или даже уничтожающими человека; таково «воспитание» в капиталистическом мире изображенное Бальзаком. «Ромам воспитания», в духе «Вильгельма Мейстера» или «Зеленого Генриха», возникает лишь в особых исторических условиях, когда еще не развилось противоречие между личностью и обществом, заложенное в буржуазном строе, когда воспитание, то есть переработка первоначальных качеств индивида, означает рост человека как полезного члена общества. Нравственность еще означает в это время норму социального поведения, сложившуюся в результате живого взаимодействия между людьми, а не мертвые, аморальные, заранее данные «правила игры», по выражению бальзаковского Вотрена. В родственности романов Келлера и Гете есть нечто отражающее такой исторический момент. Но сходство здесь очень общее; конкретные же художественно-эстетические задачи различны, так как различны и общественные условия, в которых происходит воспитание героев, и цели, для которых они воспитываются.
«Вильгельм Мейстер» отразил вызванные французской резолюцией блестящие надежды на переустройство отсталой, полуфеодальной Германии в духе обновленного просветительства. Гете пропагандирует воспитание лучших умов из дворянства и буржуазии, — людей, способных выполнить задачи, которые на них возложит новое общество. Таким образом, общество, к которому писатель хочет выработать новый тип личного отношения, общество, воспитывающее и одновременно являющееся целью воспитания, в «Вильгельме Мейстере» почти полностью утопично. Вследствие этого «воспитуемые» представляют собой небольшой кружок социально и морально избранных. Почти все эти герои произведения Гете свободны от материальных забот; их удел — это преодоление трудных нравственных и философских проблем, связанных с общественным идеалом. Правда, утопические черты постоянно соединяются (не всегда мирно) в «Мейстере» с действительными чертами немецкого общества, готовящегося к буржуазно-демократическому обновлению.
