По всей вероятности, этот новый этап развития империализма не будет называться фашизмом. И за новой вывеской скрывается новая идеологическая проблема: "голодный" империализм немцев выдвинул идею нигилистического цинизма, открыто порвавшего со всеми традициями гуманности. Фашистские тенденции в США, развивающиеся сегодня, используют методы нигилистического лицемерия: они отрицают внутреннее и внешнее самоопределение народов во имя демократии; они притесняют и эксплуатируют народные массы во имя гуманности и культуры.
Опять-таки лишь один пример. Гитлеру было необходимо, опираясь на Гобино и Чемберлена, выстроить собственную расовую теорию, чтобы демагогически призывать свой народ к искоренению демократии и прогресса, гуманизма и культуры. Империалистам США легче: им нужно лишь универсализировать и систематизировать свою старую практику отношения к неграм. А поскольку эта практика и поныне совместима с идеологией, в которой заявлено, будто США являются поборниками демократии и гуманизма, то нет нужды спрашивать, почему у нас не должно было возникнуть подобное лицемерное нигилистическое мировоззрение, которое смогло бы придти к власти при помощи средств демагогии. То, что эта универсализация и систематизация быстро продвигаются вперед, может увидеть каждый, кто наблюдает за судьбами ведущей прогрессивной интеллигенции в США, за Герхартом Айслером или Говардом Фастом. Каким образом эти методы с давних пор становятся всеобщими, было давно и верно показано таким умеренным писателем как Синклер Льюис в "Elmer Gantry".
Конечно, здесь перед нами лишь абстрактная, чистая форма нового фашизма. Его реальное развитие идет порою сложным путем, особенно во Франции и Англии, где внутреннее положение империалистической реакции гораздо тяжелее. Но стоит только рассмотреть, — вновь возвращаясь к идеологическим проблемам, — экзистенциализм, и можно с легкостью увидеть, что попытка согласовать открытый нигилизм почти фашиствующего Хайдеггера с сегодняшними проблемами порождает смену цинизма на лицемерие.
Или возьмем, к примеру, Тойнби. Его книга — это большой успех философии истории со времен Шпенглера. Тойнби исследует рост и упадок целостных культур и при этом приходит к результату, согласно которому ни господство природных сил, ни господство общественных обстоятельств не в состоянии повлиять на этот процесс; таким же образом он хочет доказать, что все попытки повлиять на ход мирового развития насильственным путем — то есть все революции — априори приговариваются к провалу. Двадцать одна культура уже погибла. До сегодняшнего дня развивается единственная, западноевропейская, поскольку, когда она начиналась, Иисус нашел новый ненасильственный путь обновления. А сегодня? Тойнби резюмирует свои предыдущие шесть томов в таком смысле, что Бог, — поскольку Его природа так же постоянна, как и природа человека, — не откажет нам в новой помощи, если только мы с должным смирением будем о ней просить.
