И этот неправильный способ мышления отчетливо обслуживает апологетическую направленность самого «мышления» — задачу совершенно некритического описания явлений.
Последней стадией этого процесса — «могилой… науки» — Маркс называет «профессорскую форму» разложения теории, единственной целью которой оказывается именно формальное упорядочение тех абстрактных представлений, которые и без всякой теории имеются в голове каждого предпринимателя, каждого маклера и «менеджера».
Собственно же теоретический момент у Смита и у Рикардо этим профессорам кажется «схоластическим, оторванным от жизни, мудрствованием», «спекуляцией с понятиями» и пр.
Этой тенденции как раз и соответствует «логическое» представление, согласно которому целью науки является сведение конкретного к абстрактному, форма некритического описания явлений в том их виде, в каком они даны глазам каждого.
Наоборот, критически теоретическому анализу и явлений, и их понятий соответствует только та форма движения мысли, которую Маркс и определяет как систематическое «восхождение от абстрактного к конкретному». Как тенденцию Маркс обнаруживает этот способ мышления и у Смита, и у Рикардо, показывая, что на этот путь мысль классиков естественно попадает именно там, где они более или менее сознательно преследуют другую задачу, а именно стараются проследить «внутреннюю связь экономических категорий», или, что то же, «скрытую структуру буржуазной экономической системы» [17], стараются проникнуть «во внутреннюю физиологию буржуазного общества» [18].
Переход от абстрактного к конкретному — это и есть переход от понимания разрозненных «частностей», от отдельных явлений и выражающих их рассудочно-номенклатурных определений к пониманию этих «частностей» (т. е. отдельных категорий), к пониманию их общей связи, их совокупного сцепления в составе «тотальности». И в этом смысле путь «от частного к общему» — это путь от абстрактно-общего к конкретно-всеобщему, от представления к понятию.
Здесь-то только и начинается, собственно, наука. Не там, где явлениям придается «абстрактное выражение», это происходит задолго до науки, а лишь там, где происходит процесс преодоления «абстрактности» донаучных представлений, там, где отдельные явления (и, стало быть, отражающие их «абстрактные категории») ставятся в надлежащую связь, постигаются в составе «целого», в составе «тотальности», в составе «единства». Иными словами, там, где они постигаются не просто как «разные явления», выражаемые «разными понятиями», а только там, где все отдельные категории понимаются как необходимые различия внутри одного и того же, или, если выразиться языком Спинозы, как модусы одной и той же субстанции.
