— Да, сэр.
— А где она?
— Наверху. А мистер Тео — на террасе с Тристаном.
— Хорошо. Скажи им, что я приду через несколько минут.
Антонио ушел, а Кристос поднялся наверх, чтобы разыскать Аву. В гостиной никого не было, тогда он направился к ее комнате и постучал в дверь. До него донесся голос Гилермо.
Он не собирался делать какие-то поспешные выводы. Но что, черт возьми, Гилермо делает в комнате Авы?
Кристос решительно распахнул дверь и вошел. Ава и Гилермо стояли посреди комнаты. Кристос устремил тяжелый взгляд на своего друга и, обняв Аву за талию, притянул к себе.
Его поцелуй не был ни нежным, ни романтичным. Скорее жестким. Этим поцелуем он заявлял о своих правах. Но, обнимая Аву, он всегда испытывал одно и то же чувство — желание.
Кристос опустил руки на ее бедра.
Тонкая ткань ее халата была не слишком большой преградой.
— Ну, я пошел, — произнес Гилермо.
Кристос поднял голову, продолжая обнимать Аву.
— О чем это вы тут беседовали вдвоем?
— О твоем отце, — сказал Гилермо. — Женщины любят рассказывать мне о своих проблемах.
— Ты всегда пристраивался к расстроенным девицам.
— Я не расстроена. Спасибо, что выслушали меня, — обратилась Ава к Гилермо. — Она высвободилась из объятий Кристоса. — Ты приехал домой пообедать?
— Да. Тео пригласил меня. Тристан посоветовал ему сделать это.
— Я спущусь к вам через несколько минут, — сказала Ава и вышла.
Оба посмотрели ей вслед.
— Никогда раньше не видел тебя проявляющим такие собственнические чувства, — сказал Гилермо.
Кристос потер затылок. Он не мог бы объяснить этого никому. Даже не собирался и пытаться. Он знал только, что Ава принадлежит ему, и ему было важно, чтобы Гилермо и весь остальной мир тоже знали об этом.
— Что так расстроило ее? — спросил Кристос у друга.
— Она переживает, что тебе будет неудобно перед обществом, если твоя свадьба не будет безукоризненной.
Кристос тихо выругался себе под нос.
— Какая чепуха!
— Я так ей и сказал. Но она все равно волнуется. Твой отец убедил ее, что Теакисы сами задают моду, а не следуют ей.
— Вот уж кому-кому говорить о моде, но только не Ари, — сказал Кристос скорее себе самому, чем Гилермо.
— Он осложняет жизнь Аве.
— Зачем?
Гилермо пожал плечами.
— Может быть, чтобы заставить ее убежать. Она же убегала раньше.
— Папарацци преследовали ее.
— Я читал то, что было в прессе. Молодой женщине трудно такое выдержать.
