— Да, ладно. Хорошему человеку не жалко, — отозвался он.
Мы укрылись в небольшой рощице, в окружении раскидистых берез, которые плотно загораживали собой вид деревенской окраины, и принялись примерять подаренное нам одеяние.
К нашей великой радости, рясы пришлись нам впору. Они оказались вполне пригодными для ношения.
Поглядев на своего спутника, я прыснул.
— Ты чего? — заулыбался мальчик.
— Классно выглядишь! — заметил я. — Прямо, вылитый послушник.
— А ты — вылитый поп, — парировал Радик. — Правда, есть одно "но".
— Что за "но"?
— Дядь Жень, тебе, наверное, будет лучше опять надеть охранные брюки и ботинки. Джинсы и кроссовки под рясой смотрятся как-то нелепо.
— Я об этом уже подумал, — кивнул я. — Сейчас переоденусь.
— Что ж ты не купил у деда его бороду? — пошутил мой спутник. — В ней бы ты смотрелся гораздо достовернее.
— Пока доберемся до Сочи — вырастет, — сострил я.
Запихнув гражданскую одежду в дорожные сумки, мы, чтобы не попадаться никому на глаза, обогнули деревню по картофельному полю, и продолжили свой путь по пыльной песчаной дороге, тянувшейся вдоль железнодорожного полотна, высматривая впереди платформу, где можно было бы сесть на электричку…
Электричка довезла нас до Ростова. Того самого, который на Дону.
Мы зашли в вагон, уселись на самое крайнее сидение, опустили головы, и сделали вид, что всецело поглощены содержанием молитвенников.
Поначалу все было спокойно. На нас никто не обращал внимания. Очевидно, священнослужители были здесь не в диковинку. Но затем мы "прокололись".
На самом подъезде к Ростову в вагон зашли две контролерши. Их пара смотрелась очень колоритно. Одна была румяная и толстая, другая — бледная и худая.
Радик дисциплинированно полез в карман. То ли у него не оказалось мелких денег, то ли он попросту поленился их искать, но когда он протянул пышнотелой толстушке крупную купюру, та оторопела.
— Валь, глянь сюда! — звонко окликнула она свою напарницу, шуровавшую в другом конце вагона. — Первый раз вижу попов, оплачивающих проезд! Смотри, какие у них деньги!
Все пассажиры, как по команде, обернулись и дружно воззрились на нас.
— Удачно милостыню собрали, — съязвил кто-то.
Худая контролерша мрачно предостерегла:
— Смотри, чтобы не оказалась фальшивая.
Толстушка внимательно рассмотрела купюру на свет.
— Вроде, настоящая, — изрекла она.
Радик, поняв, что он сделал что-то не так, испуганно втянул голову в плечи. Я тоже дал маху. Мне бы промолчать. Но я, ведомый страхом разоблачения, пустился в ненужные оправдания.
