Это была небольшая, ветхая, невзрачная церковка, возле которой витал сладковатый аромат растущих рядом с ней гвоздик. Она стояла на холме близ небольшой деревушки, и словно являлась ее символом.
Церковь была пуста. Каждый наш шаг, каждое сказанное нами слово отдавались гулким переливчатым эхом.
Смотрителя искать не пришлось. Он появился почти сразу же после того, как мы вошли. Небольшая дверца, находившаяся у алтаря, распахнулась, и нашему взору предстал облаченный в рясу седовласый старец. Он был невысокого роста, худощав, чуть сгорблен, и имел большую покладистую бороду, под которой блестел огромный крест.
— Мир Вам и Вашей обители, — поприветствовали его мы.
— Мир Вам и Вашему дому, — чуть склонив голову, ответствовал он.
Святой отец внимательно вгляделся в наши лица. Меня пробрал холодок. А вдруг он меня узнает? Но в его глазах ничего не вспыхнуло. Я облегченно перевел дух.
— Никогда не видел вас в числе своих прихожан. Вы, наверное, не местные?
Мы утвердительно кивнули.
— Зашли из праздного любопытства, али с определенной целью?
— Больше первое, чем второе, — смущенно проговорил я. — Надеюсь, Вас это не обидит?
— Нет, что вы! — отозвался старик. — В святой обители рады любому гостю. Одно появление в ней — уже какое-то очищение души. Вы, наверное, столичные?
— Столичные, — подтвердил я и взглянул на Радика; мы перемигнулись. — Вот, решил показать сыну глубинку. Самые, так сказать, истоки русской культуры. А то живет всю жизнь в Москве, а истинной России так ни разу и не видал. Столичная жизнь, сами знаете, какая.
— Ведаю, ведаю, — вздохнул священник. — Всё погрязло во грехах. А ведь все ценности, как материальные, так и духовные, всегда брали свое начало в провинции. А столица их только поглощала.
Я с подчеркнутым вниманием оглядел стены, и изумленно поцокал языком.
— Что же у вас все так запущено? Ремонт бы здесь не помешал.
— Не помешал, — согласился святой отец. — Купол прохудился, стены пообтрескались, оконные рамы подразвалились. Только средств у нас нету. Я здесь уже двадцать лет служу, и за все это время — ни одной реставрации.
— Почему же так? Церковь, вроде, старинная. Памятник культуры.
— Старинная, — согласился священник. — Ей уже от роду лет сто. Но вот до памятника культуры, увы, не дотягивает. С ней ведь ничего особенного не связано. Королевских особ здесь не крестили. Исторических личностей не венчали. Андрей Рублев наши стены не расписывал. Поэтому мы самые обычные, каких хватает. Епархия нам много не выделяет. Спасибо, что хоть вообще что-то дает.
