— Вроде, нашли, — проговорил он. — Сообщи Катерине, и собирайтесь. Я сейчас за вами заскочу. Нужно ехать.
— Куда? — глухо спросил я.
— На опознание! — рявкнул мой шеф.
В моем животе мгновенно разлилось что-то едкое и леденящее.
— Геннадий Матвеевич умер?
— Он убит!
В моих висках со звоном застучала кровь. В глазах потемнело.
Послышались короткие гудки. Я положил трубку и замер, будучи не в силах сделать хоть какое-то движение.
"Убит! Убит! Убит!", — эхом звучали в моих ушах слова Баруздина.
Как же это так?
Немного опомнившись, я заглянул в спальню. Катерина стояла возле раскрытого окна и нервно затягивалась сигаретой. Мою информацию она восприняла спокойно. Ее тело даже не вздрогнуло. За ширмой белесого дыма, сквозь которую ее лицо представлялось сплошным расплывчатым пятном, не проявилось даже малой толики эмоций.
— Роман Олегович просил собраться, — добавил я. — Он сказал, что скоро заедет, чтобы забрать нас на опознание.
Катерина продолжала сохранять каменную неподвижность. Она лишь слегка кивнула в ответ, и снова повернулась к окну. Я вышел.
"Однако, ведет она себя как-то странно, — подумалось мне. — Как будто ей уже известно о смерти мужа. Или она просто так умеет владеть собой?".
Поднявшись на второй этаж, я покосился на дверь "детской".
"Радику тоже надо как-то сообщить".
Но, немного поразмыслив, я решил пока этого не делать. А вдруг в морге окажется вовсе не Карпычев, а просто очень похожий на него человек? Может же такое быть!
С дурными новостями лучше не торопиться.
Процесс опознания произвел на меня тягостное впечатление. Прежде всего, давила сама атмосфера. Морг — заведение довольно страшное. Царящий в его стенах тошнотворный запах способен вывести из равновесия всякого, кто оказывается здесь впервые.
Смерть не сильно изменила облик Карпычева. При первом взгляде мне показалось, что он просто крепко спит. И только когда санитар приподнял простыню, и я увидел на бледном, обескровленном, бездыханном теле известного актера уродливый порез, именуемый на судебно-медицинском языке "глубокой ножевой раной", до меня со всей очевидностью дошло, что его безвозвратно покинула жизнь.
Вот ведь оно как! Есть человек, и нет человека. Многие годы он живет, становится неотъемлемым элементом того, что тебя окружает. И вдруг, в какой-то момент, его сознание гаснет, как лампочка после щелчка выключателя. И ты явственно ощущаешь, что в этом мире стало что-то не так, и что в нем больше нет уже всего того, к чему ты привык.
