Мы ждали его довольно долго. Но Радик ни в какую не желал возвращаться.
Дама в белом сердито посмотрела на часы.
— Ну, что он там?
— Пойду, узнаю, — отозвался я.
Отойдя от машины, я услышал громкий шепот:
— Дядь Жень, я здесь.
Я обернулся. Мой спутник прятался за кустами.
— Ну, что же ты так рано "очнулся"? — укоризненно проговорил я. — Мы еще и двадцати километров не проехали.
— Дядь Жень, давай лучше пойдем пешком. Ну ее, эту дуру. У нее одна клизма на уме.
— Ради бесплатного проезда мог бы и потерпеть, — заметил я.
— Себе ее поставь, если хочешь, — рассердился Радик.
— Ну, ладно, ладно, — миролюбиво произнес я, и пошел обратно к "скорой".
— Мне придется попросить у вас извинения, — сказал я докторше. — Ребенку стало лучше. Так что, дальше мы, наверное, пойдем самостоятельно.
Эскулапша подскочила так, как будто ей снизу воткнули шило.
— Вы что? — выпучила глаза она. — Ни в коем случае! У ребенка рецессия! Кризис может наступить в любой момент! Ему требуется срочная госпитализация!
Оттолкнув меня в сторону, она выпрыгнула из машины и помчалась к кустам.
— Где ты, моя деточка? Иди сюда. Не бойся. Тебе нужно обязательно промыть желудок.
Радик выскочил из своего укрытия и стремглав бросился наутек. Дама в белом ринулась за ним.
— Куда же ты? Постой! Клизма — это совсем не больно.
Это была погоня, достойная комедий Чарли Чаплина. Водитель и санитар едва не задохнулись от хохота.
Пока они смеялись, я взял наши сумки, и скрылся за деревьями.
Докторша Радика так и не догнала…
Послеполуденное солнце неподвижно висело в небе, обжигая воздух и землю таким нестерпимым зноем, словно задалось целью спалить все, что лежало под ним.
Вот он, юг! Из предосенней Москвы, с ее начавшей уже желтеть листвой и заметно похолодевшими ветрами, мы словно переместились на месяц назад, в самый разгар лета. От жары нам с Радиком даже пришлось снять рубашки, пока они совсем не промокли от пота.
Шли мы уже достаточно долго. И все из-за того, что нам почему-то вдруг изменил фарт. Нас упорно не хотела брать ни одна попутка. Сколько мы ни голосовали — никто не останавливался.
Впереди показался мост через железную дорогу. По обилию стоявших под ним грузовых вагонов мы поняли, что набрели на какую-то товарную станцию.
Решив немного передохнуть, мы спустились вниз и расположились у насыпи.
— Эй! — послышалось со стороны.
Окрик исходил от стоявшего неподалеку почтового вагона. Из его окошка выглядывала голова с рыжей всклокоченной шевелюрой.
