– Кобель трусливый, – пробормотала Даша, допивая пиво.
– Слушай, Даша-Аша, а у вас там целуются? – прошептал Костяк.
Даша хихикнула:
– Ты что это? Опять начинаешь? Не буду я с тобой целоваться. С чего бы это вдруг?
– Да нет, зачем целоваться, – прошептал лохматый. – Ты меня просто научи. Я как-то совсем не умею.
– Вот еще. Пусть тебя шлюхи учат. В качестве премии за регулярные посещения.
– Скажешь тоже. Кто же со шлюхами целуется? – недоуменно дернул плечом Костяк.
– Ты что, совсем не умеешь? – удивилась Даша, пытаясь разглядеть в темноте лицо парня. – Врешь, наверное?
– Где мне учиться? На Пристанях? Или когда в чужие дома залазим?
– А ты не залазь, – заплетающимся языком посоветовала Даша. – Больше свободного времени для поцелуев будет. Ты же уже взрослый мальчик. Когда целуешься, главное правильно губы держать…
От лохматого пахло хорошо выделанной кожей и солнцем. Кожей пах, конечно, жилет, а не парень, но Даша разбиралась в столь мелких деталях уже не очень хорошо. Запах был приятный. От пива кружилась голова. И у губ был вкус темного пива. И совсем не нужно было лохматому учиться целоваться. Умел… Глаза Даши закрывались. Устала,… устала за долгий день. Руки у лохматого были осторожные, вкрадчивые. Ох, скотина он наглая. Неужели не понимает? Широкий порожек дома отдавал спине дневное тепло. Здесь всегда было удобно зелень мельчить для сушки. Руки и ноги налились тяжестью. Лохматый, догадливый и надежный, сейчас творил совсем лишнее. Даша пыталась прервать цепочку бесконечных поцелуев, но уж очень дыхания не хватало. Что же он делает, дурак?
– Ох!
Лохматый двигался мягко и одновременно тяжело. Губы его, то не отпускали рот Даши, то обжигали поцелуями щеку и шею. Пальцы девушки вцепились в мягкую кожу жилета. Отпихивать поздно. Вообще, уже все делать поздно. Тяжело под мужчиной, руки слабеют. Даше хотелось жалобно застонать, но губы были заняты поцелуями.
Лохматый содрогался как от боли. И обнимал до боли. Потом задышал как от боли, осторожно сполз рядом, завозился со штанами.
– Ты зачем? – пробормотала Даша, глядя вверх на звезды. Половину неба закрывала стена и крыша дома. На второй половине сверкал и раскачивался миллиард равнодушных звезд. – Ты зачем это сделал, лохматый?
– Ты же не возражала, – придушенно прошептал парень.
– Я же пьяная. Идиот. Воспользовался как… как… Животное.
– Я не пользовался, – упрямо прошептал лохматый.
– Дурак ты. Как все, – Даша заплакала. – Уходи.
