— Отравился, вроде. Отравился, и сожгли его.
— Вот, вот, сожгли. Дружок мой, он шофером в органах служил, говорит, что в пятьдесят шестом перевозил Гитлера. Поправился тот, раздобрел, усы сбрил, а все равно узнал. В специальный санаторий перевозил, под Калининградом. С Гитлером двое были, капитаны. То ли стерегли, то ли охраняли.
— Обознался твой дружок. Где он Гитлера видел-то, в кино или карикатуры смотрел.
— В плен наши взяли его, Гитлера. Секретно. Тайны какие знал, или еще зачем.
— Брехня!
— Я дружку тогда тоже не поверил. А через неделю дружок сгинул напрочь, с семьей. Он не мне одному рассказывал про это. Вот и призадумался я…
— Викулов!
Телефон зазвонил длинно и громко.
— Раптевка, Раптевка!
— Вас слушают.
— С областью говорите.
Трубка немного потрещала, потом ясно и громко донесся мужской голос:
— Нашли врача своего?
— Слушаю вас.
— Это кто?
— Это врач, которого нашли. Петров Виктор Платонович.
— С вами говорит дежурный по облздравотделу Цыбиков. Примите распоряжение. Диктую: «Срочно провести мероприятия по форме пять. Об исполнении доложить в седьмой отдел. Мирзоян». Записали?
— Записал, — а и соврал. Запомнил.
— Повторите.
Петров повторил.
— Выполняйте.
— Значит ли это…
— Вопросов не надо. Выполняйте.
Сквозь гудки женский голос:
— Закончили?
— Закончили, — Петров опустил трубку, прошел по людному коридору к заветной комнате.
— Так. Прошу выдачу карточек отложить. Я сейчас принесу лекарства, прочитаю коротенькую лекцию-интруктаж, и вместе с карточками будем выдавать таблетки.
— Чего это вдруг? — со скрипучего стула поднялся старик. Не успел проскочить, не повезло.
— Ладно, Макарыч, видно, надо, — Агафья Тихоновна захлопнула гроссбух. — Подождите все снаружи, а то от шума себя не слышу.
Старик хлопнул дверью. Осерчал.
— Опять? — женщина, часто моргая, смотрела на Петрова.
— Подробностей не знаю.
— Сволочи! Сволочи все! Сколько же можно! — и, отвернувшись, заплакала в голос.
Петров секунду подумал.
— Пятая форма — без йода. Значит, старые дела. Смерч пыль поднял, или еще что… А у нас и вообще, не исключено, все нормально, просто — профилактика.
— Хоть… хоть бы, — она всхлипывала. — Уезжать нужно, а куда? Дом, хозяйство…
— Я вернусь минут через двадцать.
Он прошел мимо толпы, разбившейся на кучки. Смотрели на него нехорошо, видели причину всех бед в них, в городских. Были холерные бунты, будут радиационные.
