Кругом такая тишь…
Do-do, do-do, малыш.
В аббатстве девушка жила,
Прекрасна и скромна,
И Божьей Матери была
Она посвящена.
Навек обеты ей даны,
Хоть ей шестнадцать лет;
В Бретани девушки верны
И ренегаток нет.
Наш монсиньор, Гюго-де-Гук,
Ее раз увидал
И снять монашеский клобук
Он деве приказал.
Она сказала: «Нет, позор
Бретонке снять обет».
«Но трусов, – молвил монсиньор, –
Среди бретонцев нет».
Семь дней синьор не слез с седла,
Сбирая всюду рать;
На башню девушка взошла,
Проезжих стала звать.
И тридцать рыцарей, смелы,
Пришли на зов чуть свет,
Засели в башне, как орлы:
В Бретани трусов нет.
Король вассала своего
Грозит разрушить трон,
Архиепископом Гюго
От церкви отлучен;
Гюго их всех не хочет знать,
Им дерзкий шлет ответ
И сам ведет в аббатство рать…
В Бретани трусов нет.
На башне дева не встает
Пред образом с колен;
Витая лестница ведет
На башню в толще стен;
Ждут цепью тридцать смелых там,
Ждут славы новой дань
Иль смерть прекрасную за дам,
За Бога и Бретань.
На узкой лестнице боец
Сменял бойца. Подряд
Все тридцать пали наконец,
Убивши шестьдесят.
И каждый, падая, искал,
Гася улыбкой стон,
Девицы взор и умирал,
Как рыцарь и бретон.
На верх с зазубренным мечом
Взошел синьор Гюго,
Смутилась дева, но потом…
Вдруг обняла его!
И тотчас, спрыгнув с башни в ров
Сдержала свой обет…
В Бретани помнят святость слов,
В Бретани трусов нет.
Do-do, о, мой малыш.
Do-do, ты всё не спишь?
Увидишь сны; во сне
Ты улыбнешься мне…
Кругом такая тишь,
Do-do, do-do, малыш…
