В какой-то тщете бестолковой
Бегут, забываясь, года…
Нет цели, нет прочной основы,
Хандра забредет иногда.
Знакомой и хитрой повадкой
На плечи усядется мне,
Наклонится к сердцу украдкой,
Созвучья твердит в тишине.
И чтоб раздразнить, начинает
Рассказ, что когда-то была
И где-то поныне витает
Колдунья свободы и зла.
Повеет ее покрывало
И копья хватает народ,
Том Мюнцер спускает забрало
И Жижка гусситов ведет.
Смеется колдунья, играет,
Всё новых рождает борцов…
Арнольд Винкельрид умирает,
Вонзив в себя копья врагов.
В Владимире рыщут татаре,
Вкруг храма сраженье идет…
Не сдались, погибли в пожаре,
Епископ и вольный народ.
Я знаю, над ними витала
Колдунья, легка и светла…
Она им венцы обещала,
Но даже гробов не дала.
При Ватерло с ней погибали
Гвардейцы под грохот фанат,
Ее коммунары видали
На гребнях своих баррикад…
То манит борьбой поколенья,
То мрачной идеей блестит…
Ах, любит она представленья
И смертью актеров дарит!
И быстро меняет арены,
Характер трагедий, борцов…
За ней опустевшие сцены,
И трупы, и гогот глупцов.
Но каждый борец, как в невесту,
В ту злую колдунью влюблен,
С ней Разин шел к лобному месту,
С ней шел к гильотине Дантон.
И к казни когда приближался,
Бесстрастен, как мраморный бюст,
Над ней, но и ей улыбался
Задумчивый, гордый Сен-Жюст.
На плаху свершать обрученье
Ведя жениха своего,
Вопьет она всё наслажденье
Последних объятий его,
Подскажет угрозы, проклятья,
Безумно его обоймет
И жертву в другие объятья
