— Она мертва, — прошептал он.
Маура пронзительно вскрикнула. Несса зарыдала в голос. Руди часто задышал. Его грудь тяжело вздымалась.
— По-посмотрите на ее шею. — Маура заикалась от ужаса. — Горло перерезано! Кто-то перерезал ей горло!
Талия отпрянула от тела, будто ее ударили в грудь. Ее захлестнула тошнота. Рот открылся, но оттуда не вылетело ни звука. Туфли странно хлюпали, словно девушка промочила ноги. Талия посмотрела вниз и закричала: ее новые белые теннисные туфли были красными от крови.
Приехали полиция и «скорая помощь». Их синие и красные сигнальные огни мерцали, разгоняя темноту. Вой сирен эхом отдавался в голове.
Талия все время плакала. Шендел стояла перед ее мысленным взором как живая. Вот она засмеялась, вот смешно скривила рот, улыбаясь. Новый приступ рыданий сотряс Талию, слезы хлынули ручьем. Как это могло случиться? Каким зверем надо быть, чтобы сделать такое с ее горлом?
Уехала «скорая помощь», которая уже ничем не могла помочь.
Талия почувствовала на своем плече руку Сеффа. Обернувшись, она встретила его печальный, полный сочувствия взгляд.
— Нам велели ехать в полицейский участок, — сказал он. — Они собирают информацию. О Шендел.
Талия кивнула, стараясь собраться с мыслями и немного прийти в себя.
— Полицейские вызвали наших родителей, — продолжал Сефф. — Они будут ждать нас в участке.
«В полиции? Я же несовершеннолетняя! Зачем мне в полицейский участок? — Талия все еще плохо осознавала случившееся. — Убили мою подругу! — Эта мысль пронзила ее как кинжал. — Я должна ехать в полицию, потому что убили мою подругу!»
Талия покорно пошла за Сеффом к его машине. Маура, Руди и Несса уже сидели на заднем сиденье. На их бледных застывших лицах были видны следы слез.
Сефф завел мотор и пристроился за полицейской колонной. Никто не произнес ни слова до самого полицейского участка. Дрожащий голос Нессы первым нарушил тишину.
— Это так странно. Шендел. Кладбище. Все как в последнем триллере Талии.
— Я тоже заметила. — Маура поежилась. — Кошмар какой-то.
Руди печально покачал головой.
— Какое роковое совпадение, — пробормотал он.
Талия скорчилась на переднем сиденье — этот разговор причинял ей боль. Ей страстно хотелось признаться, что это Сефф придумал за нее злополучный рассказ, но она остановила себя. «Шендел умерла, — подумала девушка, — это единственное, что теперь имеет значение».
Ребята вылезли из остановившейся у полицейского участка машины. Талия еле держалась на ослабевших, подгибающихся ногах.
