Максим Федорович обеими руками остановил сбивчивую Лушину речь.
- Ах, Пет Никитич, Пет Никитич, - скороговоркой, слегка пришепетывая, затараторил торговец, - какую судьбу тебе Бог послал! Хорошо, что пришла... Это у тебя чего - мешок, что ли ча? Давай-ка сюда...
- Сумка это, Максим Федорович, - неловко пробормотала Луша.
- Давай, давай сюда... Пока закрой ставни у лавки, от любопытного глаза... А я сейчас... Сейчас приготовлю... Он стал совать в сумку белые ковриги хлеба - того самого, который везли спозаранку ей навстречу - но тут же переменил сумку, взял мешок: - Маловата, пожалуй, будет. - Да хватит вам, Максим Федорович! - не веря своему счастью, взмолилась Луша. - Чай и тебя проверять будут, по талонам-то. - Ах, - отмахнулся торговец, - отчитаюсь, не боюсь: перед людьми же, не пред Богом.
Он замолчал, сердито втискивая ковриги в объемистый мешок. Третий год пошел с того дня, как Максим Федорович последний раз был в Церкви. Охладев к вере, запил, приглянулся властям, те прибрали его к рукам, поставив заведовать хлебной лавкой.
Уже на пороге тайком сунул Лушке пачку денег:
"Бери, бери - все одно пропью, а тебе в дорогу... Может, помянешь меня... перед Господом".
До конца дня Луша посетила еще несколько верующих, в поисках средств на дорогу, заглянула в семью Кухтиных - сын тоже вызвался ехать к отцу, собрала кое-чего в дорогу и без сил прилегла отдохнуть.
До Москвы дорога была легкая, а уж с Ярославского вокзала началось. Такое, что трудно описать, Поезд до Архангельска буквально осадили обвешанные мешками люди. Вопль стоял невообразимый. Вагоны брали штурмом. Порядка никакого и никто даже не думал соблюдать этот порядок: все знали, что в ту сторону едут родственники заключенных, значит - врагов народа, а, следовательно, и родственники их не нуждаются в охране от произвола и бесчинств.
Луша с парнем, который вызвался навестить отца, стояли в стороне и не видели никакой возможности протиснуться в вагон. Но младший Кухтин оказался сообразительней. Он узрел открытое окно и мгновенно в его голове созрел пристойный план взятия вагона.
- Теть Луш! Я полезу в окно, ты передашь вещи, потом и тебя втащим!
План оказался спасительным: в минуту парень подтянулся на руках и втащил свое тощее тело в окно, Луша подала вещи, тут подвернувшийся мужик и ее подсадил. Оглядевшись, вздохнули с облегчением - место и впрямь сносное. Особенно если учесть, что вагон забили до отказа, а кое-где люди устраивались прямо на полу.
