В Архангельск приехали утром. Густой туман висел над бухтой, в которой басовито гудели пароходы. Вместе с прибывшими потянулись к парому: в дороге Луша узнала, что и ей надобно на ту сторону. Что из себя представляет "та" сторона, она еще не вполне точно уяснила.
Туман скрывал причальные постройки, но все же кое-что можно было разглядеть, и вот уже радостно загалдели: "Москва" идет! "Москва" идет!" Из тумана вынырнула громада парохода-парома. Трапа дожидаться не стали: будто гонимые неотвратимым бедствием, люди стали хвататься за причальные швартовы, карабкаться на палубу, перепрыгивать через борта, кто-то истошно завопил, обрываясь в воду, у кого-то в суматохе сперли вещи... Эх, Россия!
В Соломбале - островной части Архангельска, где в основном-то и разместили ссыльных, Луша - не без провожатых, правда, которые не преминули кое-чем воспользоваться тайком из Лушиных вещей - разыскала дом, указанный Петром в письме. Сердце сжалось: что с ним? Успела ли? Увидит ли родимого или же придется облить горючими слезами свежую могилку? Дернули нитку звонка. Молчание. Луша беспомощно оглянулась на Мишку. Тот стоял, задрав голову. Луша и сама посмотрела в ту сторону: над ними нависло тяжелое, стылое небо, в котором дыбились, переливались волнами зловещие переливы.
- Что это? - в испуге спросила Луша.
- Наверное, сияние. Северное. Училка объясняла, - стараясь не подать виду, что и на него произвело жуткое впечатление необычное явление природы, ответил Мишка. В это время в калитку с улицы толкнулась какая-то женщина:
- Вам кого? Кого ищете?
- Владыкина. Петра Никитовича.
- Вы ж кем ему доводитесь?
- Женою, кем еще.
- Жена? Ой ли? Такая молоденькая, а он уж старый, поди.
- Да мне-то что, что сделаеца - дома живу. А ему-то каково! Да не томите душу - живой ли?
Женщина покачала головой, как будто показывая, что она понимает Лушино положение, сострадает ей, но точно ответить не решается.
-Да вы проходите, чем на морозе стоять-то!
В домике сели на лавку. Луша осмотрелась: непривычно все так-то. Хозяйка же захлопотала с самоваром, а между делом рассказывала:
- Мужа вашего я знаю, он болел тут, однако, вышел приказ перевезти его в другое место, куда-то за реку, километров шесть будет, так что теперь он в деревне, искать самой придется, у меня провожатых нету, а жив он или нет не знаю, не знаю, что и советовать...
- А ничего советовать не надо - пойду сама искать. Ждать мне особо некогда - дети остались малые, а вот если разрешите часть вещичек тут, в уголке сложить, то и на том спасибо. Покажите только, куда идти.
