Масла в огонь подлил Мехлис. Кстати говоря, после расстрела Виноградова главный военный прокурор Красной армии издал директиву, в которой запрещал проводить суды (или самосуды? — Авт.), подобные тому, что совершил Мехлис. И что вы думаете, Лев Мехлис направил телеграмму прокурору. Он с гордостью заявляет, что они провели еще один подобный суд «над Чайковским и комиссаром погранполка Черевко, который дал замечательный результат. Сейчас проводим несколько процессов над рядовыми…»
И далее он требует у Главного военного прокурора «отменить вашу директиву».
Вот так, ни больше ни меньше. Мехлис жаждал крови.
Все, кто воевал на советско-финском фронте, безусловно, знали о судилищах Мехлиса. Не оттого ли, как пишет Батов, в зале стало так тихо, когда Сталин задал свой вопрос. Думается, все понимали, о чем и о ком идет речь. Но промолчали. И командармы высоких рангов, и бесстрашные комиссары, и героические комбриги, комдивы.
Однако нашелся в этом зале один человек. Звание его на фоне собравшихся было весьма невелико — полковник.
Предоставим слово вновь генералу Павлу Батову, чтобы завершить цитату из его книги. Напомним вопрос Сталина. «"Скажите, вам никто не мешает командовать?" В зале стало тихо. Вопрос был повторен. И только Мамсуров сказал в своем выступлении: "Я вам, товарищ Сталин, скажу, что нам действительно иногда мешали командовать".
Он резко критиковал армейского комиссара Л. 3. Мехлиса за то, что насаждал в армии порядки, связывающие творческие возможности командного состава».
Итак, обратимся к выступлению полковника Хаджи Мамсурова на совещании, ибо в нем он рассказывает главное — о своей боевой диверсионной работе.
«Я имел 10 лейтенантов из тамбовского училища. Должен сказать, что эти люди не были командирами. Они даже бойцами не могли быть. Первые действия показали, что командиром взвода, группы мог стать не лейтенант, а красноармеец, боец, который уже имеет двухнедельный опыт. Хотя командиры из Тамбова оказались очень вымуштрованы, добровольцам — ленинградским физкультурникам далеко до них, но в боевой обстановке они даже не знали хорошо компаса, карты.
В бою они боялись, а в тылу были хорошими командирами.
К этому делу (созданию диверсионных отрядов для действий в финском тылу. — Авт.) некоторые командующие отнеслись хорошо — тов. Мерецков, Штерн. Мы к концу января создали несколько отрядов, которые сделали большие дела.
Я выехал с таким отрядом в 9-ю армию, взял ленинградцев-добровольцев и студентов института физкультуры, получил задачу выйти на помощь 54-й дивизии. Выехали ночью на машинах, а потом прошли на лыжах за сутки 68 км и дошли до места действия в тылу противника. Погода была очень холодная.
