Чамди старается разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. Стены бетонные, и помещение кажется гораздо меньше. В углу выгороженный закуток для мытья. Деревянная дверь приоткрыта, внутри валяется красное пластмассовое ведро. На одной стене кухонная мойка – раковина каменная, старая, вся в выбоинах. Выше – бетонные полки. На самом краешке – мешок с рисом; наверное, скоро свалится на деревянный стол. На столе пачка сигарет «Голд флейкс» и открытый коробок спичек. Единственная люминесцентная лампа на потолке мигает, загорается и гаснет, бросая отсветы на тело Гудди.
Гудди неподвижно лежит на полу. Рядом на корточках сидит Дарзи, прижимая белую тряпочку к ране на ее лбу. Останавливает кровь. Неподалеку – лужица крови, но это чужая. Скорее всего, Навина, брата Ананда-бхаи. Кстати, куда он подевался? Совсем недавно был в комнате, Чамди слышал его стоны.
Дарзи старый совсем, но на корточках сидит без труда. У него очень тонкие брови и лоб как будто припухший. Седые волосы смазаны маслом и зачесаны назад. Он улыбается Чамди, обнажая желтые зубы. Чамди улыбается в ответ и думает о ножницах, игле, нитках – все это Дарзи разложил на белой марлечке рядом с Гудди. Правой рукой он удерживает тряпочку на ране, а левой подтягивает клетчатое лунги – повязку, сползающую с бедер, и заодно почесывает правую лодыжку. Белая майка задралась, и виден живот, такой же волосатый, как у Ананда-бхаи.
– Где старуха? – спрашивает Ананд-бхаи.
Он стаскивает с себя белую рубаху, утирает ею потное лицо, комкает и швыряет в угол.
– Она с Навином в его комнате.
– Как он?
– Через пару дней будет как новенький.
– Вот ублюдки! Они мне еще заплатят!
– Конечно, – спокойно отвечает Дарзи, приподнимая тряпочку на лбу Гудди.
Рана еще кровоточит. Дарзи щелкает языком и возвращает тряпочку на место.
– Это все мусульмане, – цедит Ананд-бхаи. – Они за все заплатят.
– И чего ты этим добьешься? Убийство не остановит войны.
– Чтобы спасти чью-то жизнь, надо сначала отнять чью-то жизнь. Мы не можем спать спокойно, пока хоть один мусульманин живет в этой стране.
– И что теперь, убивать каждого встречного мусульманина?
– Начнем с нескольких. Я отрежу им головы и покажу Навину – этот устроил взрыв в храме? Или, может, вот этот?
– Зачем он вообще туда поперся? И почему с работы ушел?
