Нет, это рука Аммы. Она что-то ест. Гудди охает и хватает мать за руку – та нашла на земле клок собственных волос и приняла его за еду.
Чтобы этого не видеть, Чамди принимается изучать дерево, под которым они спали. Кажется, будто оно боится дотянуться до неба или просто не знает туда дороги. Вот бы забраться на него. Может, Чамди хоть крышу приюта увидел бы и с Иисусом поговорил. Спросил бы его, можно ли красть, если очень нужно помочь ближнему.
– Ты чего туда уставился? – спрашивает Сумди. – Думаешь, на тебя еда прямо с неба свалится?
Чамди улыбается. Странные они, эти брат с сестрой. Вчера только познакомились, а Чамди кажется, будто он знает их лучше, чем всех приютских ребят. В приюте он только Пушпу любил. Как она там, интересно? Чамди перед ней виноват – обещал прочитать сказку про голодную принцессу, а сам взял и убежал. Может, миссис Садык сможет объяснить Пушпе, что он должен был уйти.
– Пошли, – зовет его Сумди.
Чамди послушно шагает следом. На пути развалилась корова. Лежит и загораживает дорогу мужчине, который тащит кондиционер. Мужчина пытается согнать корову с места, но та и ухом не ведет.
– Мы куда идем? – интересуется Чамди.
– Попрошайничать.
– Попрошайничать?!
– Что вас так изумило, махараджа? Ты же говоришь, что живешь на улице. Чего тогда пугаешься? Это наш семейный бизнес.
– Я… А что делать надо?
– Для начала, выкладывай все как есть.
– Что выкладывать?
– Откуда ты взялся. Или я тебя по башке больной ногой стукну.
Пожалуй, и правда пора признаваться. В таком большом городе он без Сумди пропадет. Они подружатся, и Чамди расскажет Сумди про отца. Про то, что он хочет его найти. А вдруг эти двое будут над ним смеяться – особенно она? Вот если бы ее отца не сбило машиной, если бы он не умер, а просто пропал, Гудди ведь тоже надеялась бы его отыскать.
– Ну? Я тебя что, уговаривать должен? – не унимается Сумди. – Нам друг друга уговаривать незачем. Вон врагов будем уговаривать, тех, которые на такси катаются.
– Я из приюта.
– А что такое приют?
– Ты правда не знаешь?
– Не-а, не знаю!
– Приют – это дом, где живут дети, у которых нет родителей. Сироты.
– Не, это место по-другому называется.
– Как?
– Бомбей. Чего ты улыбаешься, я серьезно. Бомбей наш дом, мы тут все кормимся как можем. А кормиться-то нечем. Не город, а блядь.
Чамди всегда коробило от таких слов. Койбои только так и говорили, но понятнее от этого не становилось.
– Что такое? – спрашивает Сумди. – Не нравится, как я Бомбей назвал?
