– Почему именно сейчас?
– Я тогда перестану о них думать. Знаете, я по ночам лежу и переживаю: а вдруг они меня потеряли и до сих пор ищут?
– Чамди, нельзя жить в мечтах.
– Тогда скажите правду.
Миссис Садык долго молчит. Сейчас она в сотый раз скажет, что ничего не знает о его родителях.
– Чамди…
– Я знаю, почему вы отсылаете нас в Пуну.
– Ты что говоришь?
– Вы больше не хотите с нами возиться!
Он смотрит ей прямо в глаза. Она поражена.
Чамди никогда раньше не позволял себе такого.
– Чамди… Ну что я могу сделать? Это же не от меня зависит. Все решают попечители. Честное слово, это правда.
– Тогда скажите мне правду и про моих родителей.
– Она тебе может не понравиться.
– Все равно скажите.
– Подумай хорошенько. Ты точно этого хочешь?
Да он всю жизнь об этом только и думает! Иногда по ночам он стоит у окна и умоляет родителей прийти и забрать его из приюта. Он выбирает ветреные ночи, потому что только ветер сможет донести его просьбу до мамы с папой. А иногда он смотрит в зеркало и пытается понять, что же в его лице так не понравилось родителям. Много раз Чамди хочется, чтобы миссис Садык узнала, зачем он целыми днями торчит во дворе. Чамди снилось, как он стоит в приютском саду, а к нему идут мужчина и женщина. Он бросается навстречу, потому что сердцем узнал их. Они обнимают его, и весь двор счастлив, особенно бугенвиллеи…
– Твой отец принес тебя сюда, Чамди, – жестко говорит миссис Садык, – он не вернется. Я думала, что лучше тебе не знать.
Чамди поражен ее тоном. Миссис Садык подходит к окну и смотрит во двор, на колодец. Она снимает очки, прячет руки за спиной и продолжает:
– Я видела твоего отца. Я видела его в тот день, когда он оставил тебя. Я только-только успела пообедать. У нас тогда была собака, Рани. Она уже умерла. Ласковая такая. А тут она вдруг залаяла, будто увидела, что кто-то бежит. Рани почему-то не любила, когда люди бегают. И сама никогда не бегала. Собаки ведь любят поноситься, погоняться за кем-нибудь. Рани у меня никогда не бегала, она ступала степенно, как королева.
– И что вы видели?
– Действительно, мимо окна бежал человек. Перелез через забор и исчез. У меня сжалось сердце. Так всегда бывает, когда в приют подбрасывают детей. Никогда мне к этому не привыкнуть.
– Какой он был, миссис Садык?
– Я только взглянула на него, а потом повернулась к Рани. Она стояла у колодца, около белого свертка, и лаяла. В свертке был ты.
– Как он выглядел, тот человек?
Да что же она тянет?!
