– Я пыталась найти место в Бомбее, но ничего не вышло. К тому же от города сейчас лучше держаться подальше, там опасно. Время сейчас неспокойное. Вы же помните, что было в декабре. Многие считают, что грабежи и поджоги еще долго не закончатся.
Зачем она так говорит? У самой жизнь не сложилась, значит, пусть и у них не сложится? Не видел Чамди никаких беспорядков. Сколько раз он представлял себе Бомбей! Это чудесный город.
– А что, если отец Браганца нас не примет? – спрашивает Чамди.
– Примет, – отвечает миссис Садык. – Послушай, сейчас нет смысла об этом говорить. Мы найдем другое место. А пока остается только молиться.
Миссис Садык поправляет седые волосы и ведет детей в молельную. Пушпа и Чамди входят в молельную последними. Журнал остается лежать на полу.
Чамди видит, как напугана миссис Садык. Обычно перед молитвой она становится у ног Иисуса и беседует с детьми. Сегодня не так. Сегодня она вместе с ними опускается на колени и говорит:
– Расскажите Иисусу обо всем.
Тишина. Чамди не знает, как долго длится молитва, но чувствует, что все чуть-чуть сблизились.
Миссис Садык поднимается первой. Дети проходят мимо нее. Все молчат. Пушпа берет миссис Садык за руку, будто не хочет идти одна. Но миссис Садык не двигается с места. Чамди идет позади всех. Он наблюдает за воспитательницей. Миссис Садык отправляет Пушпу в соседнюю комнату.
Чамди сердится, потому что узнал правду. Раз миссис Садык так легко все им рассказала, значит, скажет и то, что много лет от него скрывала.
– Скажите мне правду, – начинает он.
– Это правда. У нас больше нет дома.
– Не про дом. Про меня.
– Чамди, ну сколько можно? Я ничего не знаю.
– Вы врете.
– Я ничего не знаю. Честное слово.
– Поклянитесь именем Иисуса.
– Я тебе уже клялась. И не раз.
– Положите на него руку и скажите.
Чамди знает, что раньше миссис Садык его обманывала. Да, она клялась именем Иисуса, говорила, что ничего не знает о родителях Чамди. Но руку на статую не клала. А если положит, то не сможет соврать.
Миссис Садык касается стоп Иисуса.
– Я ничего не знаю о твоих родителях, – говорит она.
– Вы опять врете.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что вы отвели руку, когда говорили!
– Чамди… Хватит!
– Тогда я спрошу про другое.
– Так-то лучше.
– Помните, вы меня спросили, пинал ли я койбоя, когда он спал?
– Помню.
– И что я ответил?
– Сказал, что пнул ногой одного из них.
– А знаете, почему я сознался? Потому что я не умею врать. И вы не умеете. Пожалуйста, скажите мне правду. Ну пожалуйста, миссис Садык, я должен знать хоть что-то о родителях!
