— Могу я чем-нибудь помочь? Я уже начинаю привыкать к расположению здешних свитков. Если вы скажете, что именно ищете…
— Ну, — с сомнением начал Семеркет, — мне нужно разузнать о некоей царице Таусерт.
— В самом деле? — Человек бросил острый взгляд на него. — Могу я поинтересоваться — зачем?
Семеркет постарался дать туманный ответ.
— Я — чиновник Канцелярии Расследований и Тайн, работаю на министра Тоха и недавно наткнулся на… Ну, в общем, она кое-где упоминалась. Мне нужно узнать побольше, чтобы понять, в чем тут дело.
— Тогда вы, наверное, Семеркет. Тох часто о вас говорил.
Застигнутый врасплох чиновник с разинутым ртом уставился на собеседника. Его всегда удивляло, когда кто-то его узнавал. Не успел он спросить, как зовут этого человека, как тот выхватил у него свиток и засмеялся.
— Мааджи, как всегда, указал не ту полку. Если хотите, я могу рассказать о Таусерт все, что знаю.
— Вы? Так вы — историк? А я думал, что зодчий.
Это явно сбило с толку собеседника Семеркета.
— Зодчий?
Потом этот человек посмотрел на все еще лежащие перед ним чертежи и проговорил, явно забавляясь:
— Из-за этих планов вы приняли меня за… — он со смехом повернулся к ливийцу. Тот тоже улыбнулся. — Что ж, может, я и зодчий, но в придачу немного знаком с историей. В данном случае — с тайной историей.
— С тайной?
— Таусерт была не просто одной из цариц, она стала правящей царицей.
Семеркет вспомнил иероглиф, значивший «божественная женщина», который он обнаружил в царском картуше на канопе.
— И она, должно быть, правила очень давно? Со времен царицы Хатшепсут у нас не было больше женщин-фараонов.
— Вообще-то, она правила всего сорок лет назад.
Чиновник был потрясен.
— Но ведь нет никаких ее монументов, о ней не упоминается ни на одной стене храма. Если бы она правила так недавно, стоило бы ожидать, что о ней будут говорить или хотя бы упоминать.
Человек покачал головой.
— Ее имя вычеркнул из официальных списков правителей фараон Сетнахт.
— Отец нынешнего фараона?
— Он повелел разбить ее статуи на куски, ее имя было стерто везде, где отыскалось. Даже гробница уничтожена.
— Что же она сделала, чтобы заслужить подобную участь?
— Убила собственного мужа, чтобы кроме нее, некому больше было носить красную и белую короны Нижнего и Верхнего Царств. Даже ее племянники умерли загадочной смертью. Но богов ужаснули ее грехи, и они остановили разлив Нила. Разразились голод и чума, война потрясла всю страну. Вот как фараон Сетнахт пришел к власти.
