К сожалению, западную Украину поезд проходил ночью, и мне не удалось ее увидеть. К утру, проехав через Ужгород, мы прибыли на пограничную станцию Чоп. Там наш поезд переставили с ширококолейной платформы на общеевропейскую, узкоколейную. Пока нам меняли колеса, по вагонам прошли наши пограничники с проверкой документов и багажа. Меня покоробил странный, на мой взгляд, вопрос одного пограничника, (мой багаж проверяли в первый раз в жизни): «Что везете, девушка?» Конечно же, я везла только то, что было можно везти: подарки Милиным родителям и сестре, все в соответствии с инструктажем, полученным в вологодской милиции. Не удержавшись, я съязвила: «Атомную бомбу везу!» На что тут же получила резкую отповедь: «Еще одно такое замечание, и поедете обратно, а не за границу!» Я быстро умолкла и дальше вела себя терпеливо и достойно. На станции Чоп мы прошли пограничный досмотр и, перебравшись на сторону Словакии, где снова встретились с пограничниками, уже иностранными, проследовали дальше. Мне предстояло сойти в городе Попрад, расположенном в долине между Низкими и Высокими Татрами, горами, входящими в гряду Карпатских гор. Низкие Татры представляли собой высокие холмы, покрытые лесом и кустарником, а Высокие Татры были по-настоящему высокими скалистыми горами, со снежными вершинами и ледниками.
Вечером меня встречали Милины родители, пан Эмил Малота и пани Бианка Малотова, на машине своих друзей. От Попрада до Свита нужно было ехать еще час на пригородном поезде, или на машине. Мила ждала меня дома. В сумерках я не разглядела, куда и как мы ехали, помню только, что Милина мама была в шляпе и перчатках, с розой в руках и очень волновалась. Я к моменту нашей встречи изрядно устала, поэтому все это воспринимала как будто немного со стороны. Дома, мы обнялись с Милой и ее сестрой Ярой, быстро попили липового чая и легли спать.
Познание другого мира началось для меня со знакомства с квартирой Милиных родителей, которые, когда мы проснулись, были уже на работе. От Милы я знала, что ее родители работали на чулочной фабрике в самом городе Свите. Правда, это скорее был небольшой чистый рабочий поселок, состоящий из домов красного кирпича в два-три этажа. А фабрика была градообразующим предприятием, то есть на ней работало большинство «свитчан», если можно так выразиться. Что сразу удивило меня, так это частная принадлежность жилья людям уже тогда, будь то отдельный дом или квартира. Отец и мама Милы работали мастерами разных цехов, то есть были не простыми, а привилегированными рабочими, и владели трехкомнатной квартирой в двух уровнях, а также отдельным, цементированным подвальным помещением, приспособленным под прачечную и подсобную комнату. Весь дом был двухэтажным и длинным, разделенным на три такие же квартиры. На верхнем этаже располагались две спальни и ванная комната, на нижнем — гостиная, кухня, туалет и кладовая. Все было продумано, очень удобно и красиво отделано. Семье принадлежал также кусочек земли сразу за домом, использовавшийся в качестве маленького огорода, где росли самые необходимые овощи, например лук и шпинат, а также цветы. Цветы росли и перед входом в дом. Глядя на эту квартиру, я невольно сравнивала ее с нашей квартирой в Вологде. Сравнение было явно не в нашу пользу. В нашу пользу был образ жизни, который мы вели — открытый дом, постоянное общение с друзьями, множество книг, любящие родители.
