Опьяненная танцем, разгоряченная и взволнованная непривычными ощущениями, сама Зента ничего не замечала. Видя вокруг себя улыбающиеся лица, она отвечала простодушной улыбкой.
Оскар поднялся со стула. Наморщив лоб, смотрел он через головы танцующих в самую гущу толчеи, где Эдгар продолжал свою бесстыдную шутку. В это время Екаб кончил играть. Все парочки тотчас же разошлись, посреди комнаты остался только Эдгар, продолжая держать в объятиях свою партнершу. Из углов стал доноситься сдержанный смех. Вдруг все замолчали и с любопытством уставились на Оскара, который размеренным шагом подошел к Эдгару и сбросил его руку с плеча Зенты.
— Одерни платье, — прошептал он девушке, но в наступившей тишине эти слова были услышаны многими.
Снова раздался смех, на этот раз звонкий, откровенный. Лицо Эдгара приняло обиженное выражение…
— Оскар, что это значит? Как ты смеешь… — крикнул он, загородив ему дорогу. Тот оттолкнул его, взял Зенту за руку и, как ребенка, повел в угол, где была сложена верхняя одежда.
— Уйдем отсюда, — сказал он тихо, не глядя на девушку, и, не дожидаясь ответа, подал ей пальто.
Эдгар не на шутку рассердился. Подумать только: Оскар толкнул его, сына лавочника, словно мальчишку, и все это видели! Ну, даром это ему не пройдет. Он подошел к Зенте, которая, несмело улыбаясь, застегивала пальто.
— Вы ведь еще не идете домой, Зента? А если ему здесь не нравится, пусть идет один.
Он услужливо взялся за рукава ее пальто.
— Дорогу! — повелительным тоном сказал Оскар, взглянув на Эдгара.
— Пожалуйста, здесь, кажется, места достаточно. Кто тебе мешает обойти?
Зента пыталась высвободить руку из пальцев Эдгара.
— Пустите, я иду домой!.. — просила она.
— Почему так рано? Мы еще с вами…
Эдгар не успел докончить. Как стальные клещи, рука Оскара вцепилась ему в плечо. Коротким рывком Оскар вплотную притянул его к себе, затем отбросил.
Размахивая руками, чтобы не упасть, Эдгар пролетел через всю комнату и повалился на колени дружкам.
Тем временем Оскар и Зента вышли на улицу. Они шли молча до самого дома Зенты.
— Опять пойдут сплетни, — промолвила наконец Зента. — Теперь весь поселок будет говорить. И зачем это ты?.. Что он тебе сделал плохого? Ничего особенного ведь не случилось.
— Мне-то ничего, а вот тебя он выставил на посмешище, чтобы позабавить пьяных дружков. Что же мне было делать — смотреть, как они потешаются над тобой?
Зента вся сжалась в комок.
— Что теперь скажет мать? — шептала она дрожащими губами. — Теперь все будут надо мной смеяться… Господи!
