Еще весной по указанию командира полка капитан Хондаков приобрел с десяток лодок, которые служили для переправы через Волгу. Лодочное хозяйство в шутку называли весельным флотом, а тех, кто эти лодки обслуживал, рыбаками.
— Эй, рыбаки, где вы?
«Рыбаки» находились в землянке, вырытой на крутом берегу. Выбежали на окрик. Оказывается, подошли машины с ранеными.
— Моторных лодок нет — на левом берегу! — объявил остроглазый веснушчатый ефрейтор.
— Давайте какие есть!
Ефрейтор снял маскировочные сетки с «Лебедя» и «Чайки». Санитары и «рыбаки» тут же взялись за носилки, доставляли в лодки тяжело раненных бойцов. Тех, кто мог передвигаться сам, поддерживала под руки приехавшая на «санитарке» Лена Земцова. Ей предстоит сопровождать раненых на левый берег, затем до хутора Нижне-Кисляковский.
Лодки отчалили. Лена устроилась в носу «Чайки». Веснушчатый «рыбак» пристально вглядывался в новенькую.
— Первый раз?
— Да, первый, — ответила Земцова,
— А ведь маршрут опасный. Недавно комбата Черного переправляли, чуть ко дну не пошли от снаряда.
Лена, услышав о Черном, поторопилась спросить:
— А, скажите, среди раненых Даховника вы не встречали?
— Он же погиб, — ответил ефрейтор. — Все об этом знают.
— Верно, все так говорят, — промолвила Лена. — А мне не хочется верить…
«Чайка» и «Лебедь» неторопливо рассекали серую, покрытую масляными пятнами гладь воды. Над Волгой низко-низко расстилался белый как молоко предутренний туман. Беспрерывно доносились выстрелы, напоминая о близости фронта.
По реке шли лодки, катера, плыли вниз по течению бревна, доски. Недалеко от «Чайки» с шумом поднялся пенистый фонтан. Затем второй, третий. Кто-то на лодке проговорил:
— Вот как кладут. В нас целятся!
— Черта с два попадут! — успокаивал ефрейтор, с силой налегавший на весла так же, как и его напарник. Лодка вычерчивала змейку. В воду со свистом падал свинцовый дождь. Лена услышала тревожные возгласы. Присмотрелась.
— Там кто-то тонет! — вскинула она руку в ту сторону, откуда доносились крики. — Спасать нужно!
«Чайка» изменила направление. Скоро увидели, как, сжимая руками бревно, на воде барахтается человек.
— Держись! — кричали с лодки.
