— По ведущему, огонь! — скомандовал Черный, переведя стрельбу по пикировщикам. После первого залпа ведущий «юнкерс», не выходя из пикирования, врезался в землю.
Часть вражеских самолетов атаковала зенитные батареи, а большинство стервятников отчаянно рвалось к. городу. Путь им преградила стена зенитного огня, его вели сотни орудий. Канонада потрясала воздух. Ухали бомбы, вспарывая землю.
Посмотрев в сторону Орловки, Черный заметил далеко за селом поднимающиеся валы густого серого тумана, не похожего на дым горящей степной травы. С каждой минутой нарастал гул, который, казалось, катился по степи, содрогая землю. Лейтенант поднес к глазам бинокль: танки! Двигались они лавиной. «Значит, фашисты форсировали Дон, рвутся к Сталинграду, — с тревогой думал командир батареи. — Трудно будет — ни пехоты, ни противотанковой артиллерии поблизости нет. Что ж, встретим врага мы, зенитчики…» Доложил командиру дивизиона о противнике.
— Приготовиться к отражению танков! — прозвучал на огневой позиции твердый голос лейтенанта Черного.
— Готовь тепереча бронебойные! — деловито сказал Петухов трубочным, а сам, поплевав на широкие ладони, расправил плечи, как обычно делал перед началом боя.
Командир орудия, невысокий, кряжистый, со шрамом на лице, сержант Чаусовский давал напутствия бойцам расчета и в заключение наставительно произнес:
— Не робеть, друзья. Смелости побольше!
— Да мы-то не из робкого десятка! — отозвался заряжающий Константин Сибиряк, мускулистый и плотный боец родом с Енисея.
— Оно, конечно, но ведь танки… — проговорил наводчик Юрий Хальфин, расторопный, подвижный, хорошо
-знающий свое дело зенитчик. Проворно вращая рукоятки маховиков, он быстро опускал ствол книзу и разворачивал на запад.
У Юрия Хальфина — суровое, настороженное лицо. Но не было заметно на нем ни страха, ни отчаяния, хотя боец понимал, что поединок с танками будет тяжелым. Такие же решительные, мужественные лица у Свирида Петухова, Кости Сибиряка…
Густые валы пыли накатывались с запада. Усиливался гул, превращаясь в скрежет. Черного охватило волнение: «Устоим ли?» — подумал он.
— Волнуешься, комбат? — негромко произнес подошедший комиссар батареи политрук Букарев, никогда не унывающий, жизнерадостный человек.
— Ишь как прут! — заметил Черный, показав рукой в сторону танков.
— Ничего, командир, отобьем!
— Должны отбить…
Черный остался на КП. Политрук Букарев обходил расчеты.
— Снаряды зря не расходовать, товарищи. Больше выдержки. Это вас, Синица, в особенности касается. Горячность свою сдерживайте! — наставлял комиссар батареи. Затем он перебежал к бойцам танкоистребительной группы. В его глазах спокойствие, голос звучит все так же уверенно: — Гранатами, ребята, бейте по гусеницам так, как учили на тренировках. Жгите бензобаки! Беспощадно истребляйте фашистские танки!
