Зауэр:
– Ну а сам Гитлер как убийца?
Пауза. Мюллер:
– Вопрос снова непростой! Он ведь и в этом почти тень, почти призрак! Я вот говорил: он в двадцать третьем чуть репортера не убил, который его сфотографировал, но ведь это – редчайшее исключение! Он никогда не дерется, даже не ругается – прямо как красна девица! Хотя и с плеткой нередко ходит – вроде бы по привычке дрессировать собак! (Пауза.) Если бы спросили меня о Реме, о Геринге – вопроса бы не было; опаснейшие ребята, всегда на все готовы! Даже и Гесс: этот хоть и не убийца в душе, но если на что решится, то так и сделает – наш брат (тут Мюллер немного усмехается – и Зауэр это замечает), летчик – как и Геринг! А Гитлер – он ведь и на войне, возможно, никого не убил: там поначалу ему пришлось быть санитаром – вот он и насмотрелся на кровь, и ему, похоже, не понравилось. Потом он был посыльным при штабе. Его нередко посылали в пекло, но он, повторяю, возможно никого не убил. Так он тенью через войну и прошел!..
Зауэр:
– А так бывает?
Мюллер:
– Что вы меня спрашиваете? Вы же сами воевали!.. Я-то, как раз, поубивал немало – я ведь пилотировал бомбардировщик, но я не видел в лицо никого из мною убитых – и не думаю, чтобы это доставило мне удовольствие. Вот потом, на нашей с вами службе, крови я нагляделся! Вот я и хочу сказать: у этого Гитлера вовсе не крепкие нервы, но весьма богатое воображение – наверняка он много фантазирует. Но если он соберет нервы в комок, то, думаю, может и убить – это ведь по ощущениям очень похоже на то, как под обстрел заставить себя выскочить!.. Или как в бой вылетать – это я уж по себе знаю!.. Так что, думаю, он мог убить.
Пауза. Зауэр:
– Пожалуй. Я видел его сегодня – он вполне владел собой, совсем заправский головорез!.. Но зачем он убивал – вот вопрос!..
Мюллер пожимает плечами.
Зауэр:
– Вы считаете – это не на почве любовной страсти?
Мюллер снова пожимает плечами.
Зауэр:
– Скажите, а он не импотент? Этим-то вы давно должны были поинтересоваться!
Мюллер:
– Трудно сказать, но тут определенно не без странностей. Со взрослыми женщинами он заметно не поддерживает интимных отношений: поговаривают, что побаивается венерических болезней. Еще в начале двадцатых, говорят, он из пожилых дам деньги вовсю вытягивал, но почти благопристойно – вроде как на идейной почве, так что богатые мужья послушно платили. А в то же время возле него всегда вертятся совсем молоденькие девочки, почти – подростки. (Зауэр кивает.) Все это многих шокировало среди нацистов, прежде всего – братьев Штрассеров; эти стараются блюсти чистоту движения… Они и на племянницу ополчались. А еще до племянницы была такая Мария Рейтер, теперь в замужестве Вольдрих…
