Студент еще на первой лекции по физиологии растений обратил внимание на бледное, так и не загоревшее лицо, большие, словно готовые расплакаться глаза цвета мокрого асфальта и худобу телесной конституции.
Но и тонкие руки, и тонкие ноги, и даже отсутствие ярко выраженной груди в сочетании с шеей, которая обычно свойственна балеринам, придавали новенькой особое изящество.
Студент под моросящим дождем в тот же день проводил Алису до самого дома.
Алиса приняла это как должное. Наверное, в прошлой группе у нее хватало поклонников.
Они пересекли сквер с фонтаном, законсервированным до будущего мая.
Они миновали три улицы старой планировки, давным-давно застроенные купеческими особняками.
Они вышли на гранитную набережную, славящуюся аллеями, тянущимися от старого моста до нового.
Они то и дело обменивались ничего не значащими репликами.
Иногда вялые, шальные, вымученные слова болезненной Алисы задевали студента нескрываемым эгоцентризмом.
Студент еще никогда не встречал человека, так зацикленного на себе.
Алису волновали только свои проблемы.
Алису заботило сугубо личное здоровье — от заусениц до першения в горле.
Алиса не обращала внимания ни на багровые осины, ни на бледно-желтые тополя, ни на пролетающие над городом стаи чаек и прочих вынужденных пернатых эмигрантов по маршруту «зима-лето».
Алиса игнорировала шустрых белок, успевших переодеться в зимние наряды.
Словно осень находилась не снаружи, а внутри ее меланхоличной души.
А студент пытался раз за разом пробиться к ее сокровенному «я», к ее настоящей сущности, к ее потаенным чувствам и угнетенным желаниям.
Все меньше оставалось листьев на деревьях.
Все больше становилось луж.
И когда в сером небе исчезли перелетные крикуны, то студенту третьего курса показалось, что он все-таки сумел заинтересовать прекрасную эгоистку своей распаленной, но пока лишь вербальной страстью.
Алиса ни разу не позвала его к себе — ни на чай, ни на кофе, ни на какао.
И, кроме провожания, у них не было других свиданий.
Впрочем, она все чаще и чаще поглядывала на своего настырного сопровождающего.
И даже начала подставлять щеку под его прощальный, ставший обязательным поцелуй.
Студент понял: настало время решающего объяснения.
Но почему-то все не мог найти подходящего момента — наверное, боялся ее отказа, превращающего все их свидания в нелепый фарс.
На этот раз интуиция его не обманула.
Алиса в последний день сентября позволила себе дольше обычного задержаться на прогулке.
