— А толку? — философски отметил капитан.
— Верно, — прорекла бабушка, — толку мало. Но разве тебе не интересно?
— Меня интересует только моя месть, — буркнул Антон.
В тот же мир вселенная потемнела, небо избавилось от надоедливых цветных пятен, заливая их угольной жижей. Поляна также уменьшилась, занимая теперь не более трех квадратных метров.
— Что же ты делаешь, подонок, — крикнула старуха, размахиваясь. — Я только смогла отвоевать частицу!
Клипард получил почти неслышимую пощечину, нанесенную слабой старческой рукой.
— Так, где я нахожусь? — спросил он, потирая пекущую щеку.
— Оглянись, творение мое, — немного успокоилась бабулька. Ее сморщенная грудь тяжело вздымалась. — Этот мир — твоя душа, подсознание, если хочешь! Видишь, что в нем творится? И только что ты уничтожил мой недельный труд!
— Прости, — извинился капитан. — Понятия не имел.
— Если бы я был не всепрощающим, — ответило эхо прошедших времен, — гореть бы тебе в гиене огненной.
— Она существует? — удивился Клипард.
— Для тебя будет! Создам сию же минуту! — рыкнула старуха, вызывая из темноты новые ведра с краской. — Иди уже, засранец, там тебя женщина ждет!
— Какая жен… — спросил капитан и проснулся.
— Милый, — прошептала очаровательная незнакомка, прижимаясь к лишенному одеялу телу капитана, — я хочу тебя, солнышко. — От нее пахло грудью и божественностью.
Антон сначала несильно оттолкнул ее, вызывая свой спящий меч.
— Дорогой побратим, — раздраженно шикнул брызгами клинок, описывая круг над кроватью. — Давай ты не будешь впредь будить меня по пустякам? Видишь у нее на теле какое-нибудь оружие? Сомневаюсь, что оно спрятано глубоко внутри — можешь сам проверить!
Клипард отрицательно откинулся на подушку.
— То-то же! — нравоучительно сообщил кислотник, отправляясь обратно в свои белоснежные ножны. — Спокойной ночи.
— Возьми меня, Паладин, — задыхаясь от страсти, пропела девушка. — Я готова на все!
Мужеское начало воспылало, плоть загорелась едкой кислотной похотью. Рассматривая, свой восставший, но уже много лет, не работающий орган, Антон замер в растерянности.
— Не двигайся, — мягкие губы незнакомки обхватили ствол, погружая его в горячие недра рта, а затем и горла.
— Нет! — выдавил Клипард, но сопротивляться не было сил.
Она некоторое время просто держала его во рту, затем приоткрыла свои подушечки наслаждения и приподнялась над застывшим телом капитана.
— Лежи, — томно сказала она. — Я сделаю все сама!
И что-то узкое, безумно приятное обняло конец Антона, заставляя его выгибаться в пике удовольствия. Он вошел глубоко, вонзаясь почти в матку, выдавливая из ее нежного ротика стоны страсти. Они сливались воедино почти двадцать минут, пока он не выдержал, извергая в ее лоно накопившуюся десятилетием страсть. Клипард кончил, посасывая, а, почти искусав до крови ее изумительные груди, изливая сперму глубоко внутрь своей партнерши. Она взвилась, изгибаясь в страстном оргазме, раскидывая ноги по одеялу.
