В пятках теряющего жизненные соки Клипарда что-то загорелось, как будто дюзы мощного корабля плюнули пламенем. В них проснулась жизнь, маленькие невидимые молоточки застучали в аортах и венах.
— Забыл тебе сказать, дорогой тай-цзин, — сообщил меч, — что после инициации у тебя выросли еще два резервных сердца. В пятках! Теперь можешь спокойно пользоваться ими, и еще раз подниму тебе настроение: у меня запас в пять сотен жизней. Так что можешь себе умирать хоть каждый год, я тебя всегда смогу воскресить, будь ты убиен, и не будешь находиться от меня более чем сто парсеков.
Оживленный и не менее ошарашенный Антон поднялся с пола. Кислотник дернул его зажатую руку и, расписывая мудреные пируэты, бросился в атаку.
Трое оставшихся врагов вяло отбивались, видимо, смирившись со своей печальной участью. Но даже, несмотря на их медленность, последние Инквизиторы оказались довольно искушенными бойцами. Они успешно парировали все выпады обоих монахов, отступая назад, к спасительному входу в крепость-крест.
— Да, раклан-кла![7] — из груди среднего священника показалось окровавленное жало. Рана быстро увеличивалась, ее края оплывали от смертельной кислоты.
Воспользовавшись тем, что противник замешкался, послушники дружно откликнулись внезапному нападению скорпиона. Они нанесли два одновременных удара, которые дуэтом отделили головы Инквизиторов от исковерканных туловищ.
За миг все окончилось, успокоившись. Двое победителей возвышались над кучей из десятков трупов, а третий, копошась среди тел, занимался трапезой.
— Второй тур, — из-под изображенной плоти в красном одеянии выглянула побуревшая клешня. Она указала на вспомогательную платформу, несущую не менее двадцати инквизиторов. Поскольку силовой купол запрещал использование атомного оружия, почти все потрясали над головой ручными орудиями, некоторые сжимали длинные луки. На стрелах большинства из них можно было заметить капельки оранжевого паралитического яда, или металлических капсул-шприцов с плазмой.
— Не слишком ли радушная встреча, — утомленно спросил Антон, разглядывая быстро срастающуюся рану на груди.
Скорпион не ответил, выпрыгнув из кучки своих растерзанных жертв, он встал в боевую стойку, приседая и выдвигая клешни вперед. Оба его хвоста хищно топорщились, по ним обильной струйкой стекал фиолетовый яд.
— За бога! — кричали нападавшие, рвущиеся в бой.
— А триста сорок три чертя вам в задницу, — рычал взбесившийся Клипард, размахивая мечом в разные стороны. — Нет, триста сорок четыре!
