Сознание вернулось обратно в его голову, глаза автоматически открылись, по зрачкам пробежались зеленые с черными разводами огоньки. Конечности конвульсивно задрожали, тело изогнулось, упираясь затылком в пол и приподнимая позвоночник. По венам двинулась остывающая и затвердевшая уже кровь, нервные окончания наполнились разрядами, грудь расширилась, вздымаясь, сердце застучало, а в пятках проснулось что-то новое, подаренное вселенной.
Антон воскрес, поднимаясь сначала на колени, а потом уже приходя в себя и покачиваясь на равных ногах. Перед его глазами в воздухе высели два меча. Один из них, длиной не больше локтя, как раз выходил из раскрывшегося, словно шелуха арбузного семени, кислотника. Он был совсем серым — жидкость, которая пузырилась в нем, не имела зеленых составляющих. На его лезвие горели ровным красным светом витиеватые буквы: «Я создан для смерти, чтобы нести жизнь».
Точная копия большого кислотника вибрировала, тихо гудя в воздухе, так и просясь в руки. От клинка веяло чем-то близким, знакомым, словно от родного очага в маленькой отцовской хижине. Будто от теплой материнской груди, в которой протекают животворные соки.
Антон взял тот, что поменьше и вышел из корабля. Другое оружие просвистело на лету возле его уха — побратим спешил к своему одинокому Паладину.
Инквизиторы стояли спокойно, построившись в ровную шеренгу. Каждый из них сжимал в руках свое оружие, с которым начинал тренировки и должен был умереть. Их плащи едва заметно колебались, как от дуновения ветра, которого под силовым пологом быть не могло в помине. Это двигалась невидимая плазма загадочных священных аур священников, подаренных каждому послушнику доброй троицей богов.
За спинами врагов гордо возвышалась угловатая крепость Церкви. Все четыре крыла этого крестообразного сооружения пронзали вакуум, словно громадное распятие на фоне бесконечного, испещренного мелкими брызгами звезд пространства. Круглый центр поблескивал всевозможными датчиками и габаритными огоньками. От центральной палубы по лучам креста то и дело пробегали плазменные разряды защитных экранов, толщина каждого была вдесятеро больше, чем рост рядового взрослого обывателя империи.
Пред ними резво переминались с ноги на ногу двое пиратов — огромный, заросший по всему телу длинными волосами, как горилла, юнга. Рядом с ним подпрыгивал от нетерпения невысокий, но довольно коренастый д‘жабс,[6] пощелкивающий внушительными ядовитыми клешнями. Выходцы из этой расы нуждались в постоянной подпитке энергией, поэтому во вспомогательных карманах на спине у него искрились три комплекта батарей. Парный хвост, а также покрытые фиолетовой кислотой клешни щелкали о твердое покрытие платформы, высекая искры.
