— Разве, — Клипарду показалось, что он ослышался, — может кто-либо подслушать мысли без Считчика?
Меч заерзал на постели, поудобнее устраиваясь. Волна безболезненного тепла, почти жары, накатывала ровными интервалами, Антон почувствовал, что опять погружается в царство Морфея.
— Боги могут все! — вздохнул кислотник. — Или силы, называющее себя богами. Мы, тай-цзин, оказались в очень опасном переплетении войн между всемогущими силами.
Капитан уснул, убаюканный медленным речитативом оружия.
«В начале было начало!»
Тот, кто все это создал
Когда-то не было ничего. Бескрайняя тишина и недвижимый покой. Только Хаос, сплошной бесформенной кляксой расплескавшийся в подпространстве. И не было жизни между звездами. И не было небесных тел.
Но вот приоткрылся прокол. И появился маленький короткий луч, возможно радиосообщение из другого мира. И превратился этот посланец маленького света в слово.
И было Слово.
И слово было «БОГ».
И понял он свою суть. И возлюбил себя.[1]
Первое, что почувствовало божество после осмысления себя, что он очень устал. Ноги дрожали от напряжения. Еще бы, дело ли, путешествовать сквозь время и пространство в Хаос, чтобы зародить жизнь.
И сотворил он первым камень, наделив его способностью мыслить и разговаривать. Много времени Бог, и глыба проводили в бесконечных философских диспутах. Камень обожал, когда Бог садился на него, совещаясь, чего бы еще сотворить. Во истину безмерными были возможности Творца вселенной.
Камню было очень неуютно висеть среди хаотического спокойствия. Поэтому он попросил сотворить себе твердь. Чтобы можно было надежно врасти в нее корнями, и ничто бы не смогло оторвать его от своего фундамента, разве что он сам бы захотел.
И сказал Бог Слово. И Слово было «Любовь», второе имя Бога.
Возникла твердь. Чтобы ей было удобно находиться среди Хаоса, Бог придал ей форму шара, соорудив в ее центре-утробе Притяжение. А потом твердь, наименованная планетой, была размножена до бесконечности. И было сотворено столько твердей, что они заняли собой все пространство, вплоть до его бескрайних берегов.
И попросил камень, которому было донельзя скучно, чтобы вокруг возникла Жизнь. И «Жизнь» — это третье имя Бога.
Но как только возникло все живое, тут же умерло оно, потому что не имело чем дышать. Только остались некоторые анаэробные бактерий, которым не требовался кислород.
Посмотрев на мертвые тела, заплакал Бог, и появилась вода. Она залила собой все планеты. И утонули все, кто был оживлен во второй раз. Только рыбы и другие водоплавающие смогли жить в своей среде. Пришлось поднять твердь из воды, и стало хорошо. И камень плакал, так появился кремний и кристаллы. И вдохнуло божество еще одну Жизнь, но еще раз задохнулось все живое.
