— Ага, Горюнов! Так вот, он прибегал в самом начале, говорит, приказали из штаба все камни переворачивать: тайник может быть...
Так бы нам... ни к чему было камни-то перекувыркивать. А так, думаем — из штаба... Ну, так и стали двигать... а как увидели —так прямо ошалели! Главное — он так на меня посмотрел... Выходит, не только наша заслуга — и его тоже. Так или не так?
— Спасибо, ребята! — просто сказал Дмитрий Игнатьевич и обнял их за плечи. — Всё рассказали? Ничего не забыли? Спасибо вам большое! Меня, знаете, что радует? Что у нас — никому чужой славы не надо! Вы меня сейчас ещё больше обрадовали, чем во время игры. Ну — идите.
Когда Лайне Антсовна привела Серёжу и Шурку — начальник лагеря уже имел об их личностях довольно полное представление.
Серёжу-то он вспомнил сразу: мальчик, которого привезли с опозданием в длинном красном «лимузине». Вспомнился и Серёжин отец — инженер, изобретатель.
Но по всему чувствовалось: главным затейником был Шурка. Недаром тут целая очередь стояла — заступаться за него!
Ещё Степановичи напомнили: этот Шурка самого начальника заставы про зелёный домик спрашивал. Давно, в начале смены. С дерева он, что ли, разглядел тогда. Просил Битенкова поход туда устроить!
Дмитрий Игнатьевич молча долго рассматривал беглецов. Серёжа опускал ресницы, Шурка — по глазам Лайне Антсовны учуяв перемену к лучшему — отвечал готовым к обороне пристальным взглядом.
Расцепив и снова сцепив узловатые пальцы, Дмитрий Игнатьевич просто спросил:
— Купались?
Шурка обиделся:
— Что мы, купаться ходили?
И Серёжа поднял глаза: зачем нарочно-то наговаривать?!
— Ну вот! — ворчливо рассудил Дмитрий Игнатьевич. — Убегать — так можно, а купаться — нельзя?!
Но видно было, что ответом доволен.
— Домик-то хоть успели посмотреть? — полюбопытствовал он после некоторого раздумья.
— Ну-у! Мы и снаружи, и внутри! — с готовностью доложил Шурка.
— Так. И если бы никто не пришёл?
— Да мы через три минуты уже домой бы помчались! И так ведь до линейки пришли!
Дмитрий Игнатьевич снял со стола газету — ребята увидели планшетку.
— Эх, ребята! Как бы я обрадовался вам, если б вы это мне сами принесли! Сколько раз думал: нет ли у нас следопытов?.. Музей боевой славы устроить бы... — Он прищурился. — Может — один только день без купанья? Так сказать, символически...
Шурка мотнул головой, Серёжа замахал руками:
— Нельзя, нельзя! Вся линейка слышала — три дня, а выйдет — неправда. Тут кто угодно побежит, без всякого соображения... А потом спасай его!
