Нагрузка передавалась толчками, иногда заметно ослабевала. Видимо, Шурка использовал малейшие выступы, чтобы упереться ногой, дать передышку.
— Как ты там? — крикнул он.
— Давай поскорее, — сдавленным голосом попросил Серёжа.
Едва выглянув из-за обрыва, Шурка одним бешеным рывком перекинул себя на эту сторону.
Потом они двинулись дальше, но никак не удавалось шагать рядом по узкой тропе. И с непонятной для Шурки мольбой Серёжа попросил:
— А можно, я пойду первым? Тут совсем уже простая дорога...
Шурка только плечами пожал: иди, если хочешь, разве не всё равно?!
Минуты через две быстрого хода увидали ещё один ключ — но какой! Целый ручей бежал от аккуратного деревянного лотка.
И, хотя виднелась кое-где вкраплённая в глину яичная скорлупа — видно было, что площадку вокруг лотка кто-то заботливо очищает.
— Третий! — за спиной Серёжи вслух присчитал Шурка.
— Нет, последний — четвёртый! — со скромной гордостью поправил Серёжа.
— Как это — четвёртый?
— А так! Помнишь, я наверху споткнулся? Это я поскользнулся, там родник, вода течёт по глине и сохнет.
— Вот чудила! — слегка обиделся Шурка. — Что ж ты не крикнул?
— Я подумал — потом скажу.
Шурка вдруг сокрушённо вздохнул:
— Что значит — без бинокля! Если бы я в бинокль всё рассмотрел...
— Ты и так всё рассмотрел!
— Гляди, фокус покажу! — Шурка вытащил из кармана горсть мелких седоватых камешков, плеснул на них водой. От воды камешки мгновенно окрасились в густые, сочные цвета: тёмно-зелёный, синий, вишнёвый, шоколадный! На них проступили белые, розовые, голубоватые, лимонные прожилки и крапинки...
— Это я там внизу набрал, — объяснил Шурка. — Между больших камней попадаются. Сестрёнке моей, Танюшке... Она в банку положит, нальёт воды...
— Хитрый! — вздохнул Серёжа. — А у меня тоже сестрёнка, тоже Танюшка, ей таких камешков не достанется...
— Дай руку! — Шурка немедленно отсыпал в Серёжину ладонь половину богатства. — Да бери, бери!
— Ну уж... — Серёжа порозовел от удовольствия. — Смотри, самый красивый мне попался! Возьми обратно!
— Да ладно, подумаешь! — Шурка не стал смотреть, чтобы не растравлять в себе мелкой жадности.
— Я тебе тоже что-нибудь подарю, самое- самое, — сказал Серёжа.
На подходе к домику вид местности совсем переменился. Стало влажнее, прекратился беспрерывный и утомительный уклон в сторону моря. Не камень, не глина — здесь уже была настоящая земля. Ровная поляна, зеленеющая сочной травой, шла до самых деревьев, окруживших домик.
