Сороковые напирают на дверь, давят массой тридцатых, а пятидесятые внимательно считают, сколько принимают за час и делят рабочее время паспортного стола на список. А я мотаю круги вокруг кабинета. Я просто чувствую, что сейчас зайду, а там аудитория с кафедрой и скажут: «Пожалуйста, берите билет». И я умру сразу же, сразу же!!! И еще эта обстановка вокруг… Все сидят на подоконниках, на корточках, кто-то у кого-то что-то переписывает, повторяют, что говорить, если спросят про…
Ощущение, что анкета — это шпора. Ужас. А ты стоишь с паспортом, как с зачеткой… И тошнит, тошнит… И еще этот невыносимый вопрос: «А какой сегодня принимает? Злой или добрый?»
Или еще ощущение такое, что сейчас война. Война и мы все в оккупации. А вокруг голод и мы пришли за хлебом. Выдают строго по списку — 50 граммов на человека. А хлеб из клея, естественно, и с опилками. Бледная женщина прислонилась к стенке — у нее дома двое детей, она разотрет этот хлеб в муку, добавит воды и сделает лепешки — так выходит больше.
Хотя на самом деле, у нее просто не приняли документы — не так поставлена дата.
Господи, а ведь всего лишь паспорт! Я спрашиваю мужа: «Почему на загранпаспорт фотографию округляют снизу? Почти кружок делают по груди, точно, как на памятник». А он отвечает, что наши органы так выражают свое сочувствие, что мы их покидаем…
Милиционер читает анкету внимательно. Иногда слегка улыбается — я знаю, это у них такой страшный психологический прием. Ты сразу думаешь, что он скажет: «Что же вы тут написали, милочка. Что тут сказать… берите второй билет…» И опять все заново… Это же умереть можно. Это же невыносимо совершенно. А он, наверное, улыбается и ждет, что ты сейчас не выдержишь и скажешь, что убила и съела человека в восемнадцать лет.
А после тебя заходит сразу муж. Ты уже куришь на улице и щебечешь, как легко это было. «Ну, я, значит, захожу, сажусь. Он прочитал, вопрос какой-то задал…» — «А какой?» — «Да я и не помню уже, что-то про место работы…» — «Мамочки, у меня не примут…» — «Да нет, не страшно совсем. Хотите, у меня есть образец анкеты». И люди хватают ее, дергают почти на части.
А вокруг светит солнце и тебе уже в принципе все равно, сдаст подружка или нет… То есть муж. Конечно, лучше, если бы сдал. Но даже если не сдаст, то ты его будешь подбадривать всю дорогу. И пойдешь с ним на повторную пересдачу, чтобы поддержать. А он выходит уже: «Ну что, сдал?» Сдал! И такое щастье сразу! Сдали! Оба! Теперь гуляй! И совсем нет мыслей, что можно взять и поехать вместе на море за границу. Хотя ради ведь этого сюда и пришли. Совсем не думаешь, что теперь можно будет где-то купаться, загорать, пить сладкие коктейли. Потому что это и не важно.
