10
Я ТРЕБУЮ ПРОДОЛЖЕНИЯ БАНКЕТА!
Скандал вышел знатный. Элеонора визжала, Петечка был бледен, басовитая Алевтина Семеновна Недыбайло менторским — и очень громким — голосом возвещала, что так «получается со всеми бабами, которым, слышь, климакс в голову ударяет, после чего они начинают кидаться на все, чего ни попадя, хоть и на полено, лишь бы с сучком!». Романоид самозабвенно врал девицам про то, какая многолетняя и могучая мужская дружба связывает «его и Кирюху», а оркестр невозмутимо и вполголоса играл что-то медленное и стильное. Словом, все были при деле, и тогда растерянно Ольга шепнула Кириллу на ухо:
— Я не знаю, что делать дальше!
— Не знаешь — пошли танцевать.
И уже на пятом такте он ее поцеловал…
— Не надо, Кирилл…
— Чего не надо?
Поцелуй был долгим, очень долгим. Нежным, очень нежным. Мучительно нежным. Бесконечно долгим. Потом она открыла глаза — и утонула в сиянии его сапфировых глаз. Оно было таким нестерпимым, это сияние, что Ольга поскорее закрыла глаза обратно — и мучительное счастье повторилось. Они целовались, а саксофон им пел, пел, пел, плакал и смеялся, всхлипывал и судорожно клялся в любви, жаловался и снова смеялся, подбадривал и провоцировал, и никогда в жизни Ольга Ланская, несгибаемая стальная леди, не испытывала такого полного единения с музыкой — и с другим человеком, с мужчиной, сжимавшим ее в объятиях.
Кирилл прижал ее к себе так, что два тела стали одним, а она обняла его за шею, боясь отпустить, боясь открыть глаза, боясь просто перевести дыхание. Все тело Ольги, изголодавшееся, изнемогающее от желания, само тянулось к Кириллу и не собиралось отказываться от своего явного и недвусмысленного желания. Угасающий рассудок еще чего-то боялся, от чего-то предостерегал, а руки уже ласкали, и губы жадно пили дыхание мужчины…
Банкет гремел вовсю пронзительными голосками девиц, хриплым смехом подвыпивших женщин и басовитыми голосищами расслабившихся по полной мужчин, звенел хрусталем бокалов… Оркестр наяривал нечто томное и почти неслышное.
Разрумянившийся Романоид невпопад, под какой-то собственный ритм отплясывал посреди зала с тремя длинноногими дивами…
Элеонора, отошедшая после истерики путем выпивания трех стопок водки подряд, неестественно и визгливо смеялась где-то во тьме бара…
Петечка сиротливо и тревожно притулился на углу банкетного стола…
Ольга и Кирилл ничего этого не замечали. Они танцевали и целовались…
