— Милый, знакомься. Вот, в некотором роде, виновница торжества…
Элеонора из последних сил скривилась в светской улыбке и милостиво протянула Кириллу руку — как бы для рукопожатия. Однако этот шут гороховый немедленно припал к этой пухленькой подушечке долгим и страстным поцелуем, а потом отступил на шаг, не выпуская Элеонориной руки, приложил вторую ладонь козырьком к глазам и сделал вид, что жмурится от блеска.
— Прелестница! Фата Моргана! Именно так я и представлял себе Владычицу Озера. Помню, идем мы с Ромой и Борисом по берегу Лох-Ломонда… Впрочем, потом. У нас ведь еще будет время, не так ли?
— Н-ну… д-да… только…
— Счастливица, скоро вы наконец получите заслуженный покой. Скоро для вас наступят дни, полные блаженного ничегонеделания — дольче фар ниенте, как говорили Дантэ и Петрарка. И это награда — за все, что вы отдавали, за бессонные ночи, за тяжкий труд, когда ломаются даже мужчины… Теперь вы сможете позволить себе наконец беззаботную и беспечальную жизнь, которой, безусловно, достойна такая очаровательная женщина…
Элеонора улыбалась, хоть и не очень уверенно, но руки не отнимала.
В толпе началось странное движение, а затем появился бледный как смерть Петечка. Кирилл не дал ему даже рта открыть.
— А вот и счастливый молодожен! О, как же вы молоды! Молодость, молодость, только ты можешь оценить величие момента! Вот я, к примеру, тоже жених… Но разве трепещу я так, как трепещешь ты, юноша? Нет. Я уже циничен. Правда, Леля? Я знаю точно, что вечной любви не бывает…
Петечка стал еще бледнее, а в голосе Кирилла Ольга с удивлением расслышала нотки ярости…
— …как не бывает и вечного счастья. Я знаю, что вся жизнь человеческая соткана из череды предательств и что у каждого мужчины есть лишь одна женщина на земле, которая никогда его не предаст. Однако, что удивительно и необъяснимо, именно ее он без оглядки и сожаления бросает в первую очередь…
Ольга впилась скрюченными пальцами в локоть Кирилла Сергеевича. Голос этого синеглазого демона разросся, заполнил весь зал, а потом Кирилл вдруг совершенно неожиданно распростер объятия и солнечно улыбнулся замершей Элеоноре.
— Но мы не станем сожалеть об этом, не так ли, несравненная? Зачем думать о печальном, когда вас ждет такое счастье. Как я понимаю, ваш любимый сын женится? Что ж, теперь заботу о нем возьмет на себя другая женщина, более молодая, полная сил. А вы, как я уже сказал, сможете наконец уйти на заслуженный отдых. Поздравляю! А теперь — познакомьте же меня со своим сыночком! Я хочу стать его другом! Что там! Я готов лично сопроводить его к алтарю!
