— Здравствуйте, Валентина Николаевна, — обращается она к маме, — уже месяц подходит к концу, и я бы хотела, чтобы вы внесли оплату за ноябрь и как можно скорее.
— Что? Я же вам лично квитанцию в руки отдала, ещё на прошлой неделе. Неужели не помните? — возмущённо реагирует на всё происходящее мама.
— Ну, помню, не помню. Вас же родителей вон сколько, а среди прочих квитанций только вашей нет.
— И что же, мне ещё раз платить, из-за того, что вы нашу квитанцию потеряли? — всё больше раздражается мама.
— Если платили, у вас должен был остаться корешок, вот и принесите мне его.
— Хорошо, принесу, если найду, — произносит напоследок мама, берёт меня на руки и идёт поскорее к воротам детского сада, не желая больше ни с кем разговаривать, и только уже выйдя за забор, она усаживает меня на санки.
Мы проезжаем мимо продуктового магазина. Во всю длину его стеклянной витрины висит плакат: «С Новым Один Девять Восемь Семь Годом». Ещё с утра его здесь не было.
Из магазина выходит пьяный мужчина. Когда мы проезжаем мимо него, наши взгляды встречаются, он смотрит на меня так, будто бы узнаёт во мне своего старого знакомого, но тут же теряет равновесие и падает. Я резко отвожу глаза, словно я и не вижу, как он упал. Когда я оборачиваюсь, мужчина стоит на четвереньках, продолжая смотреть в мою сторону, — такое чувство, что он недоумевает, почему я до сих пор не подошёл к нему и не помог подняться.
— Мама, поехали, быстрее, а то за нами сейчас тот пьяный дяденька пойдёт.
— Какой дяденька? А, этот, — говорит мама, оглядываясь на сидящего, на снегу человека. — Не волнуйся, сынок, не пойдёт.
— Мам, а почему, Таисия Ивановна не может быть заведующей? Ведь она хорошая!
— Вот поэтому и не может.
— Как это?
— А вот так! Не могу я тебе сейчас этого объяснить, вырастишь — поймёшь.
— А что такое скрипка?
— Это музыкальный инструмент такой, приедем домой, покажу.
Я уже лежу под одеялом, мне тепло и уютно, мама сидит рядом и просто смотрит на меня.
— Ух, какое у нас красивое личико, — говорит она мне, теребя руками за обе мои щёчки.
— Ну, больно, — капризничаю я, хотя мне совсем не больно.
— Ой, чуть не забыла, — вдруг вскрикивает мама, вскакивая с кровати.
Она подходит к шифоньеру, встаёт на цыпочки и начинает, что-то искать на самом его верху. Наконец она достаёт оттуда какую-то книгу, а я и не знал, что там есть такие, наверное, среди них есть и те, что с картинками.
— Вот, смотри, это и есть скрипка, — говорит мне мама, раскрыв передо мной книжку.
