Ханк покачал головой:
— Мне это кажется, мягко говоря, невероятным. Учитывая специфику моей работы, нам часто представлялся случай поговорить об искусстве, и, уверяю вас, Ян всегда с отвращением избегал таких бесед.
— Вы гораздо старше своего брата, — заметил я.
— Да, на восемнадцать лет, Яну было всего десять месяцев, когда наших родителей сбила машина. Они оба умерли мгновенно. Нас приютила сестра отца, она, в сущности, и вырастила Яна. Она умерла в прошлом году.
— Почему ваш брат уехал из Голландии?
— Сначала ему просто захотелось новых впечатлений, а потом так здесь понравилось, что он решил остаться.
— Ян рассказывал вам о своих друзьях, о том, как он жил?
— Нет, теперь мне кажется, что я мало знаю о его здешней жизни. До Суссекса он снимал квартиру вместе с одним молодым человеком, неким Клайвом, но больше мне ничего не известно.
— А подруги?
— Об этом я знаю еще меньше. Ян — интроверт. В сердечных делах он очень скрытен.
Настало время для вопроса о Камасутре. Выслушав то, что; нам рассказал Пол, Ханк Хасельхофф громко расхохотался.
— Мне кажется, все это — вздор, — сказал он. — Брат терпеть не мог учебу. Пусть даже его интересовала Камасутра — а кто не листал одну из этих книжек, их же полно на каждом шагу. Но чтобы Ян именно изучал Камасутру как священный текст… Нет, в это я не могу поверить.
— Его увлечение Библией вы тоже считаете вздором?
На лице Ханка Хасельхоффа изобразилось недоумение.
— Вы хотите сказать, Ян молился или что-то в этом роде?
Я рассказал ему о содержимом компьютера брата: файлы об Иоахиме Флорском и средневековой ясновидящей, зашифрованные электронные письма с цитатами из Книги Бытия, таинственный «huis der liefde», «Дом любви».
Мой собеседник был обескуражен. Он сказал, что его брат никогда не интересовался религией. Судя по всему, даже не верил в Бога.
Оставалось прояснить последний момент.
— Ян был настоящий профи в бильярде, — сказал я. — Для вас и это новость?
— Это я научил его играть. У Яна здорово получалось. — Ханк помолчал. — И что теперь? — спросил он наконец, глядя мне в глаза. — Вы его арестуете?
Я сказал, не отводя взгляда:
— Пока что имя вашего брата занесено лишь в список пропавших.
«А не в список подследственных», — закончил я фразу про себя. Но это только потому, что мы его еще не нашли. Если Ян Хасельхофф, конечно, еще жив, а не окончил свои дни также, как Джули Бонем.
Когда я вернулся в участок, Ребекка сообщила мне, что нашла ту горничную, которую Джули Бонем заменила в доме Шару. Девушка подтвердила, что место изначально предназначалось ей.
