- Полищук, Лукашевич! Стрелять только по моей команде! - Виктор снял карабин с предохранителя.
- Есть, товарищ сержант! - Розницу ответили пограничники.
- Полищук, очередями по автоматчикам. Лукашевич, бить прицельно, по офицерам, пулеметчикам!
- Есть, товарищ сержант! - Защитного цвета лодки и понтоны, сносились течением, выбирались на стержень, в каждом понтоне по десятку солдат, в стальных шлемах, с пистолетами-пулеметами, бьют из них поверх крутых резиновых бортов. А сколько их, лодок и понтонов? Не счесть, они по всей реке.
Первая моментальная мысль: шесть станковых пулеметов секут пулями воздух над головами своих, обрабатывают место высадки, вторая мысль: началась атака. Под прикрытием пулеметов цепь красноармейцев бросится от лодок и понтонов по дороге на заставу, сбежит холмом, зайдет в тыл залоге. Противоположный берег еще недавно под туманной луной казался неживым, пустынным, а теперь ожил, задышал, расцвел огнями и звуками. Летели оттуда во все стороны трассирующие пули, красные и белые брызги, пунктиры, колючие иглы.
А от того, чужого берега, понтоны и лодки с автоматчиками, сносились течением прямо на мыс и уже приблизились к нашему, украинскому берегу. Их силуэты освещались вспышками выстрелов, сказывались пенной волной. Понтоны, лодки подползали к отмели, сталкиваясь, неуклюже тицялися носами. Десантники прыгали прямо в воду, вели огонь по нашему берегу наугад, но пули плотно свистели над головами, втискувалы в землю. Прав старший лейтенант Губин, придется против батальона бой держать, это в трех-то! Если бы не готовились к такому, начиная с двадцать второго года, умерли бы все мы геройской смертью, хотя и накришилы бы захватчиков где-то с десяток или сотню, но изменить бы ничего существенно не смогли. Только готовились к "освобождению", поэтому для "товарищей коммунистов и брательник-славян" имеем доста сюрпризов и здесь, на миску, и на заставе, и на дорогах. Добро пожаловать, дорогие друзья!
- По нарушителям - огонь! - Климов подал команду несолидно, глотая слова, то пискляво.
Полищук ударил короткой очередью. Огненный треск пролетел и вонзился в неясную темную массу на берегу. Ударил еще и еще. Пули вылетали из ствола, рихлилы песок, возмутили воду в Припяти. Так же, очередями, бил и Лукашевич. Климов поморщился: напоминал же, лучше стрелять одиночными выстрелами. Но пусть, штурмовой карабин, если поставить на автоматический огонь, моментально возвращает уверенность. А патронов хватит!
