Участь принцессы была решена. В гневе король покинул комнату, отдав напоследок распоряжение графине:
— Если мне доложат, что вы слишком мягко обращаетесь с Мирелой, я прикажу казнить всю вашу семью по обвинению в государственной измене.
Мирела вышла на балкон и там тоже преклонила колени, провожая отца, но он не обернулся, покидая замок.
— Госпожа, — обратилась к ней горничная.
Принцесса словно очнулась.
— Векира, надо предупредить графа Бернта. Вряд ли я смогу помочь леди Бернт. Если король послушает меня, значит, послушает, но ему лучше как можно скорее покинуть замок.
— Да что вы, — всплеснула руками девушка. — Граф Рекем разве оставил бы вас? Видели бы вы, как он вступился за вас. И Даута не побоялся. Прямо как древний рыцарь против дракона, наскакивает на него — Даут-то его выше. Говорит, какое вы имеете право, король не мог приказать так с вами обращаться. Я уж не знаю, о чем там король распорядился, но Даут разрешил Бернту с вами видеться, если вы, конечно, захотите. А покидать замок ему запретили.
— Он сошел с ума!
Векира правильно поняла, что имеет в виду госпожа.
— Да он, верно, влюбился в вас, вон вы у нас какая хорошенькая. А и вам веселее будет. Вовремя он сюда прибыл.
— Векира, как ты смеешь! — возмутилась Мирела. — Принеси мне воды и перестань болтать глупости.
Когда горничная вышла, принцесса потрогала вспыхнувшие щеки. Они были такие горячие, что кажется, приложи к ним бумагу — загорится. Девушка заглянула себе в душу: что ее так смутило? Она могла признать, что и то, как смело Рекем вступился за нее, и бестактное замечание Векиры о том, что граф в нее влюбился, доставили ей удовольствие. Но играть с чувствами других очень неприлично, поэтому, если придется увидеться с графом, надо вести себя как можно сдержанней, чтобы он ни в коем случае не мечтал о несбыточном. Знатные дамы часто заводили себе любовников из мелких дворян, но она не такая, и Бернт должен это понимать.
Она перевела взгляд на изголовье кровати. Там висел золотой элий — символ церкви Хранителей Гошты — единственное, что сохранилось от прошлой жизни. Меч с широким лезвием лежал на круге. Гарда меча напоминала голубя с распахнутыми крыльями: хвост лежал на лезвии, а голова устремлялась в небо. Все в элие имело значение. Круг был знаком того, что все начинается и заканчивается в Боге, что у Эль-Элиона нет ни начала, ни конца. Меч, выступающий за края круга, означал силу Эль-Элиона, которая вмешивается в этот мир, чтобы вершить справедливость. Необычная гарда свидетельствовала, что лишь зло наказывает этот меч и никогда не погубит невиновного. Однажды сила Эль-Элиона изменит этот мир, так, что не будет зла, смерти, болезней, меч принесет одним избавление, другим — смерть.
