— В этом не было бы ничего удивительного, — согласилась Эмма.
Глаза Барнаби лукаво сверкали; он явно забавлялся.
— Мне кажется, ты и сама немного чопорна.
— Вовсе нет! Я…
Эмма поняла, что муж ее просто дразнит; она покраснела, засмеялась и не заметила, как оказалась в его объятиях. Наступил покой. Мир существовал только для них, даря упоение и восторг.
* * *
Супруги задумались: можно ли оставить Луизу одну с детьми на весь день, но Барнаби, поколебавшись, без тени сомнения сказал, что ответственность пойдет ей на пользу. Она справится, если будет знать, что у нее нет другого выхода. Неужели его жена обязана играть роль няньки Луизы Пиннер?
Сама гувернантка клятвенно заверила, что все будет хорошо. И смущенно заметила: Дадли ей поможет. В это утро дети были относительно послушными; возможно, они останутся такими же весь день.
Эмма подумала про себя, что это неправдоподобно. Но даже шалости близнецов ее не волновали. Сегодня она была женой Барнаби, и ничто не могло омрачить их праздник.
Сначала они заехали на квартиру, где мисс Клак, кое-как занимавшаяся уборкой, удивленно воскликнула:
— Боже мой! А я думала, что вы в Испании.
— Пока еще нет, — ответила Эмма. — Мы были в деревне. — Она прошлась по комнате, где впервые встретилась с Барнаби, сдвинула Босуэлловского «Джонсона», который вновь перемесился на тот же стул, и села. Миссис Клак продолжала говорить, словно про себя.
— В деревне? В проливной-то дождь! Я называю такую погоду непотребной. Вот бой быков — захватывающее зрелище…
Из кухни появился Барнаби; взглянув на Эмму, он заметил:
— Сейчас у тебя то же самое выражение лица.
— Какое?
— То самое, которым ты меня сразила. Пожалуй, следует приводить тебя в мою холостяцкую берлогу почаще.
— Должно быть, я обязана особенным выражением лица твоему «Джонсону». Миссис Клак собирается провести здесь все утро?
— Она уже уходит. Я дал ей выходной.
— Нечто вроде королевских каникул?
— Вот именно. Не забывай, что у нас медовый месяц.
Раздался громкий голос миссис Клак:
— Я не кончила уборки, как вы велели. До свиданья. — И за ней захлопнулась дверь.
— Дорогой, — томно прошептала Эмма. — Как ты думаешь, не отвернуть ли голову мистера Джонсона в другую сторону?
Планета перестала вращаться, и время остановилось…
* * *
Когда пришла пора навестить тетю Деб, Эмма призналась почтенной леди:
— Я бесконечно счастлива. Так счастлива, что мне даже страшно.
Тетя Деб не сводила с миссис Корт ясных проницательных глаз.
