— Непонятно — зачем гвоздь? — спрашивал кто-то в толпе.
— Как зачем — он его вбивает! Укрепляет семью!
— Но куда вбивает? Куда?
— Ах, не все ли равно — куда! Он его символически вбивает! Как вы не понимаете!
— Ну, конечно! Кому же еще вбивать гвоздь, как не папе!
— Смотрите шире, смотрите шире! — какой-то высокий человек, пробиваясь сквозь толпу, — смысл этой картины в том, — крикнул он, — что гвоздь семьи — это отец! На нем все держится! — И человек оглядел всех с вызовом.
— Нет уж, простите, — вмешался из толпы женский голос. — А мама — не гвоздь?
— Мать — духовное начало, а отец — физическое! — крикнули из толпы.
Я отошел. С гаечными пейзажами в третьем зале тоже все было в порядке. Успех полный. А сам я вдруг бесконечно устал. «Надо запомнить все мнения и рассказать имениннику, — решил я. — Кстати, где он?»
Выйдя в полупустое фойе, я сразу увидел папу в углу — возле буфета. Он о чем-то разговаривал с мамой. Рядом стояли Катя, Юра и Старик-Ключевик. Катя и Юра жевали бутерброды и пили сок из бокалов.
Я направился к ним. Вместе со мной подошел и распорядитель выставки.
— Извините, маэстро, — обратился он к папе, — можно вас на минуту? — Видите ли, сейчас ко мне обратился известный коллекционер… Вы, наверное, о нем слышали?
Папа кивнул.
— Он хотел купить картину «Металлолом № 1»…
— Почему «хотел»? — удивился папа.
— Потому что я сказал ему, что вы ничего не продаете. Я сказал, что вы известнейший художник и, естественно, в деньгах не нуждаетесь… я прав?
Я увидел, как побледнела мама. Она открыла было рот, но папа наступил ей на ногу.
— Верно, — спокойно сказал папа, — вы совершенно правы. В деньгах мы не нуждаемся. — Мама еще больше побледнела. — Но дело не в них! Дело в том, что некоторые картины я все же хочу продать…
— Разве? — смутился распорядитель.
— Дело в том, что многие из этих картин — давно пройденный этап, — объяснил папа. — Особенно эти пейзажи с гаечками. Их у меня слишком много, они занимают в мастерской много места. Да и надоели они мне порядком, отвлекают. Хочу от них отделаться… Так что вы не совсем правы.
— Понимаю! — заискивающе улыбнулся распорядитель, — Извините меня, я не знал. Но тогда… тогда и наш салон у вас купит!
Я заметил, что мама опять порозовела. На душе у меня отлегло.
— Пожалуйста, — сказал папа. — А где этот коллекционер?
— Сейчас я его поищу! — услужливо воскликнул распорядитель и бросился в залы.
— Дипломат ты потрясающий, — сказал я.
— Еще бы! — самодовольно улыбнулся папа.
