Однако Соболь собой владел отлично. Да и не с чем ему справляться.
– Ф-фу-у-у... – выдохнул он с явным облегчением и осторожно поставил Ксению на пол. – Думал, сдохну к чертям собачьим...
Ксения и уселась прямо на пол. Что он там сказал? Собачьим?
– Бос! – излишне громко позвала она, чтобы скрыть собственную неловкость. – Ну где ты там? Иди сюда немедленно, я должна тебя погладить, а то вообще никогда не успокоюсь.
На следующий день Ксения решила отправиться в магазин и накупить себе нарядов – деньги просто тянули карман. От хождений по магазинам у нее поднялось настроение, зато стали отниматься ноги. Она едва доплелась до дома и тут же стала звонить в ресторан – заказывать еду на ужин. Если Соболь хочет изысков – пожалуйста! Она закажет изыски. А потом купит огромную кулинарную книгу и научится готовить сама! Она сможет! И ей даже на минуточку показалось, что именно ее он и имел в виду. Она страшно покраснела, опустила глаза, и ноги ее налились свинцом.
Ближе к вечеру этого же дня в дверь квартиры позвонили.
Наученная горьким опытом Ксения двери открыла, но монументом встала на пороге:
– Вам кого? – строго спросила она у пышной дамочки с чемоданом.
Дамочка была спелого возраста, с крепкими, яблочными щеками, крутыми бедрами и решительным нравом.
– Хозяин дома? – толкнула она свой чемодан прямо в ноги Ксении. – На работе, наверное? Я его жена, отойди.
Ксения опешила.
– Жена? – медленно отошла она в глубь прихожей. – Это бывшая, что ли?
– А он, паразит, сказал, что мы разведены? – фыркнула женщина.
– Н-ну да... – промямлила Ксения.
– Вот гад, а? – уперла руки в бока женщина. – Помоги-ка мне, девонька, чего стоишь? А Кузька когда придет?
Ксения пожала плечами:
– Да кто его знает... он теперь сюда редко заходит... вроде нашел себе хорошую женщину.
– Поня-я-ятно... – процедила сквозь зубы женщина и наконец представилась: – Меня Вероникой зовут. Вообще-то Вероникой Леонидовной, но отчества не надо, мы ж с тобой почти одного возраста, так что можешь просто – Вероника. А тебя как?
Ксения крякнула, но вежливо мотнула головой.
– Ну да... Вероника... а меня Ксения... проходите!.. Бос! отойди, а то придавят.
– О! И этот пучеглазый тут! На-на-на! Он меня никогда не любил, такая, понимаешь, вредная скотина.
Ксения обиженно подняла собаку на руки и потащила в комнату.
– Не слушай ее, – шепнула она псу в большое ухо. – Я ж не обижаюсь, что она мне лет сорок дала.
А дама уже кричала с кухни:
