— Нет. Но все равно спасибо, Бернис, — сказал я.
Она внимательнее взглянула на меня, услышав свое имя:
— Я вас знаю?
— Не лично. У нас есть общие друзья. — Я улыбнулся ей и свернул ее газету.
Ровные белые зубы закусили нижнюю губу, Бернис легко рассмеялась и сморщила носик.
— Хорошо бы мои друзья следили за моим рабочим расписанием. — Она потянулась и коснулась моей руки. — Послушайте, я не хочу задевать ваши чувства и все такое, но вечер был длинным и...
Я покачал головой:
— Давайте скажем, что я хотел вас видеть не по профессиональным мотивам.
— Вот это мило, — засмеялась она.
— Я и не прошу милостыню, — добавил я.
— Вы не похожи на остальных. — Она провела наманикюренным ногтем по моему запястью и убрала руку. — Эти общие друзья...
— Старая Гусси, Ма Топпет.
Бернис чуть прищурилась, затем откинулась на спинку стула и посмотрела на меня с интересом.
— Ты не из здешних мест, — заявила она, переходя на «ты».
— Я жил здесь до тебя, снимал комнату у старой Гусси, пока копы не схватили меня.
До Бернис постепенно начало кое-что доходить, она надула губки и понимающе закивала.
— Так ты Морган, ведь так?
— Правильно.
— Ты, наверное, понимаешь, что появляться здесь — просто безумие с твоей стороны. Я не собираюсь тебя выдавать, но кое-кто готов продать родную мать за выпивку. Может, у меня и не такая хорошая память на лица с газетных страниц, но у них она просто превосходная.
— Теперь начну беспокоиться.
Бернис посмотрела на меня с насмешливым удивлением и подперла подбородок обеими руками.
— Эй, большой друг, а как же я? Сейчас появятся синие куртки, тебя арестуют, а меня привлекут как сообщницу. Я не хочу портить свою репутацию.
— Так, значит, мы отправимся куда-нибудь в другое место.
— Может, ко мне?
— Мне подходит.
Она снова принялась изучать меня, призывая на помощь весь свой жизненный опыт, затем тихо произнесла:
— Это все очень серьезно, не правда ли?
— Очень серьезно, детка.
— И я могу помочь.
— Возможно.
— Тогда пойдем ко мне.
Дом был старый, но хорошо отремонтированный; Бернис занимала трехкомнатную квартиру, обставленную просто и со вкусом. Она позволила себе огромную стереоустановку, к которой прилагалось около сотни классических пластинок. Но удивило меня другое — на стенах висели три картины хорошо известных современных художников. Готовя напитки, Бернис заметила мой взгляд, устремленный на эту галерею, и сказала:
— Я их не покупала. — И, ухмыльнувшись, добавила: — Это был неравный обмен.
