Том уменьшил изображение на дисплее:
— Чего ты хочешь, Алгрин?
Прошло одиннадцать дней после отъезда Чжао-цзи.
— Я слышал, ты можешь нанести ему визит, — Алгрин пнул Тома в колено. — Ведь ты получил пропуск.
Том закрыл глаза:
— Согласен, Алгрин. Пропуск может послужить для целой группы. Я могу провести еще шестерых, и мы должны отправиться в путь не позднее чем завтра. — Он услышал, как Алгрин от удивления поперхнулся. — Потом будет поздно, срок пропуска истекает.
Все это ему объяснил Капитан, когда Том попросил у него разрешения посетить в выходной день более высокие страты.
— Неплохо, девчушка…
Сзади к Алгрину подтянулись приятели. Среди них был и Петио. Его бледное лицо казалось более бледным, чем обычно. Рубашка Петио была распахнута на груди, и что-то двигалось по его животу. Страх охватил Тома, когда он увидел, что это нечто приобретает очертания бьющего крыльями красного дракона.
— Это от твоего маленького друга, — Алгрин усмехнулся, и Петио запахнул рубашку.
— Что…
Алгрин подошел к мальчикам и вытащил из гущи толпы за ухо маленького Дарфредо:
— Ты объяснишь. А у нас есть дела и поинтереснее… Пошли, ребята.
Том подождал, пока Алгрин с приятелями исчез. Только тогда он поинтересовался у Дарфредо:
— С тобой все в порядке?
— Ублюдки! — Дарфредо, всхлипывая, тер ухо. — Ничего, все нормально.
— Откуда это у него? Я имею в виду подвижную татуировку.
— Она предназначалась тебе, — Дарфредо фыркнул. — К воротам пришла старая чжунгуо жэнь. Она спросила тебя. Петио назвался Томом Коркориганом, и она сделала ему инъекцию фемтоцитов.
— Ужас!
Том был почти рад, что это сделал Петио. Кто бы захотел, чтобы по его коже ползал фемтоавтомат?
— Это что-то вроде послания от Чжао-цзи, — Дарфредо снова фыркнул. — Вот и все, что я знаю.
Чжао-цзи не выразил восторга относительно посещения Тома. Возможно, он просто догадывался, что ему придется заплатить за это.
— Слушай, Дарфредо. Не попадайся Алгрину на глаза в течение нескольких дней. Хорошо?
— Мог бы об этом и не говорить. Том смотрел, как Дарфредо убегает.
«Будь добрым, — подумал он. — Будь добрым, пока тебя не загонят в тупик… Что это, стратегия или трусость?»
* * *
Их глазам открылся калейдоскоп красок: кремовые панели, инкрустации из перламутра, обрамленные золотом. Искрящиеся фонтаны; танцующие серебристые блики. Хрустальные птицы насвистывали сладкозвучные мелодии, взмывая вверх и порхая в просторных залах с высокими потолками, где воздух был напоен ароматом роз.
