Рембрандт. Ну что ж, значит, мне придется передать вам для продажи довольно много вещей.
Агент. Что? Продавать вашего Порселлиса, ваших Карраччи и антиков при нынешнем спросе? Простите, это, конечно, не мое дело, но продажа кажется мне неразумным поступком. Ваше собрание уйдет за гроши и вы не наберете денег.
Рембрандт. Есть спрос или нет, а продавать мне придется.
Агент. Почему? Простите за нескромность, но я спрашиваю только потому, что хочу помочь вам разобраться в деле. Разве у вас не лежит в банке значительная сумма? Я имею в виду деньги покойной госпожи ван Рейн?
Рембрандт. Да. Я был назанчен душеприказчиком..
Агент (вздыхая с облегчением). В таком случае - выньте их. Выньте их немедленно и уплатите по закладной!
Рембрандт. Но поступив так, я ограблю Титуса..
Агент. А кому принадлежит ваше собрание, как не Титусу? Он наследует не только матери - упокой, Господи, душу ее! - но и вам. Пустив на ветер его наследство, вы окажете ему плохую услугу. Лет через десять он не поблагодарит вас за то, что Рубенса, который стоит восемьсот флоринов, вы продали за триста - это самое большее, что я выручу за него сейчас. Так страшно упали цены!
Рембрандт. Быть может, лучше продать несколько Сегерсов или Брауверов?
Агент. Сегерсов или Брауверов? Боже упаси! Только не их! Даже если бы у людей водились сейчас деньги, чего нет и в помине, эти вещи простояли бы в лавке долгие месяцы и, в конце концов, пошли бы за бесценок. Они не в моде! Их изумительная мощь и шероховатость считаются теперь пороком все требуют теперь заглаженной поверхности. Нет, на вашем месте, я не продал бы ничего - ни одного наброска, ни одного офорта. Мода приходит и уходит: сейчас публика требует гладких пресных полотен современной школы, но настанет день, когда...
Рембрандт (вскрикнув). Да разве я доживу до него?!
Агент. Мы доживем до него, учитель! Мы обязательно доживем до него, но сейчас речь не об этом. Сейчас самое главное - расплатиться с Тейсом, и первым делом - нужно идти в банк.
Рембрандт. Хорошо. Раз вы считате, что надо, я пойду в банк.
Агент исчезает и появляется лицо банковского служащего.
Клерк. А, господин ван Рейн! К сожалению, сегодня ничем не могу вам помочь. Вам придется пройти к господину Схипперсу - он просил направить вас к нему, как только вы появитесь.
Рембрандт (бормоча). Кто такой господин Схипперс, и зачем идти к нему?
Из груды гроссбухов вырастает гладкое, невыразительное лицо - господин Схипперс.
