— Держи! — крикнул он, не опасаясь больше привлечь внимание Вира'ни.
Крал принял оружие и мгновенно освободил станди. Горец двигался легко и быстро, и, казалось, топор стал продолжением его руки.
— И меня развяжите! — взвыл Могвид.
Эр'рил кивнул.
— Вы втроем постарайтесь удержать здесь эту тварь. Я пойду за девочкой и Вира'ни.
— Постой! — остановил его Крал, вглядываясь в траву. — Он опять явился.
Паук метнулся к ним из укрытия, стебельчатые глаза горели злобой, зеленый яд, с шипением капал с щелкающих челюстей. Однако он едва держался на ногах, раскачиваясь, словно под порывами ветра. Тело содрогнулось, распухший живот сотрясли конвульсии, и он снова завопил, но не от ярости, а от боли.
— Что-то тут нечисто, — пробормотал Крал.
— Отвяжите меня! — На губах Могвида блестела слюна.
— Да успокойся ты, болван! — одернул его Мерик.
Словно привлеченный перепалкой, паук подался к ним, но вдруг остановился в нерешительности. Глаза дико завращались, подкосились ноги. Он попытался сдвинуться с места, но повалился на землю, задергался, слабо шевеля крыльями, в последний раз содрогнулся и замер. Злобный взгляд погас.
— Умер? — облегченно спросил оборотень.
— Тогда интересно, что его убило, — нахмурился Крал.
Эр'рила не слишком занимал этот вопрос — Элена гораздо важнее. Он указал на Мерика и Могвида.
— Развяжи их, но поосторожней с этой тварью. Не уверен, что он мертв.
Воин направился к палаткам, но его остановил пронзительный вопль Могвида:
— С-с-смотрите!
Станди оглянулся: паук лежал неподвижно, стебельки обвисли, но крылья, высыхая, сворачивались, точно листья на солнце; восемь ног исчезли внутри тела. В следующий миг брюхо распухло еще сильнее, а в ядовитом сердце что-то задергалось.
— Снимите с меня чертовы веревки! — взвыл Могвид.
Крал подскочил к нему, быстро разрубил путы и отошел к элв'ину.
— Что происходит? — спросил горец.
— Он меняет форму, — ответил станди, замерев в нерешительности. — Перерождается.
Эр'рил понимал, что придется оставить Крала разбираться со всеми неожиданностями: но на труса Могвида надеяться не приходилось, а Мерик, весь день управлявший ветрами, еще слишком слаб. Воин не шевелился: он не хотел отправляться на поиски Элены, не зная, что за врага оставляет за спиной.
Ждать долго не пришлось. Кожа и чешуя на животе паука лопнули, и из сердца вырвался маслянистый зеленый туман, мерцанием напоминавший плесень на гнилом дереве. Эр'рил мгновенно сообразил, что клубы пара смертельны, все четверо попятились.
