Джесса быстро подошла и, прежде чем он успел увернуться, обняла его. Сент-Джон весь напрягся, но она была сильнее, чем он предполагал, и если бы он попытался вырваться, то ему пришлось бы причинить ей боль.
Внезапно он понял, что не хочет вырываться. Его руки, словно сами собой, обняли Джессу. И тогда Сент-Джон осознал, что на каком-то уровне он хотел этого с того момента, как вошел в магазин и увидел ее снова. Маленькую Джессу Хилл, которая стала взрослой, что нелепо шокировало его.
– Приятно с тобой познакомиться, Деймерон Сент-Джон, – шепнула она.
– Джесс, – пробормотал он, не в силах сказать ничего больше.
Сент-Джон полусидел на краю стола, а Джесса прижималась к нему. Он чувствовал странное возбуждение, как будто в ней была сила, дающая ему невинность и надежду, которых у нее всегда было в изобилии и которых он никогда не знал в своей семье. В то же время его тело ощущало близость нежной и очаровательной женщины, яростно реагируя на это, прежде чем он смог обуздать его. Сент-Джон, который контролировал так много, в том числе самого себя, не мог контролировать свои эмоции.
– Что случилось потом? – Вопрос прозвучал приглушенно, потому что Джесса уткнулась лицом в, его грудь. А он подумал, слышит ли она, как колотится его сердце.
Господи, никто в «Редстоуне» не поверил бы, что легендарный Сент-Джон дошел до такого состояния из-за простого прикосновения маленькой светловолосой феи, образ которой преследовал его все эти годы, как его образ преследовал ее.
Сент-Джон хотел ответить как можно короче, что он не хочет об этом говорить, и перейти к делам. Но он не мог этого сделать. Он столько душевных сил потратил, чтобы никогда не вспоминать, через что ему пришлось пройти! Он никогда не думал о том, как будет, рассказывать свою историю, поскольку не ожидал, что ему придется делать это.
– С чего начать? – пробормотал он.
– Сначала, – предложила Джесса. – Ты планировал это той ночью?
– Да. Но у природы были другие планы. Я действительно упал.
Она слегка отпрянула, глядя ему в лицо.
– В реку?
Сент-Джон кивнул:
– Поскользнулся на камне.
Ему было незачем объяснять, на каком именно. Она знала, что речь идет о большом валуне, где они часто сидели.
Ее взгляд скользнул по шраму на его подбородке, и он снова кивнул:
– О тот край.
У вполне гладкого валуна был один зазубренный край, где когда-то отломился кусок, и этот край порезал ему лицо, когда он падал в бурлящую воду.
– Это объясняет, почему там обнаружили частицы кожи и кровь, – сказала Джесса.
