– Да. Дождь тогда уже прекратился.
– Ты знал?
– Прочитал позже в газетах.
Джесса снова прижалась к нему, и Сент-Джон понял, что боится, как бы она ни отодвинулась. Сознание этого потрясло его еще сильнее – он не знал, как ему удастся все это пережить. Но она, единственная во всем мире, имела право об этом услышать.
– Дальше? – потребовала Джесса после минутной паузы.
Сент-Джон дрожал от усилий, и слова про звучали отрывисто, как пулеметная очередь.
– Прожил четыре года. В скверной компании. Научился многому – хорошему и плохому. Едва не попал в тюрьму. Переезжал с места на место. Потом встретил человека. Он… помог.
Какая скудная констатация того, что Джош для него сделал, подумал Сент-Джон. Это граничило с оскорблением, которое он не мог себе позволить.
– Он… спас мне жизнь.
Сент-Джон почувствовал, как Джесса застыла, перестав дышать.
– Фигурально? – спросила она.
– И буквально. В восемнадцатый день рождения я собирался… закончить то, что начал той ночью.
Сент-Джон редко думал и никогда не говорил об этом, но теперь картина предстала перед его мысленным взором. Темная сырая ночь под яростным калифорнийским дождем. Он стоит на эстакаде, глядя на бурлящую реку и бесконечный поток машин и борясь с желанием броситься в воду, как, по мнению всего мира, сделал в другую бурную ночь.
Сент-Джон уже перекинул ногу через перила, когда услышал скрип тормозов. Он был на волосок от рокового шага, когда кто-то остановил его.
Потом Сент-Джон осознал, что машина остановилась не ради него, а ради промокшей худой собачонки, которая, хромая, переходила эстакаду. В тот момент он почувствовал себя меньше этой собачонки, которая двигалась, несмотря ни на что, влекомая инстинктом выживания, тот же инстинкт однажды спас его, но теперь, казалось, покинул полностью.
– Эй! Помогите мне с этим псом. Он ранен.
Это произнес тягучим голосом высокий, худощавый мужчина с растрепанными волосами, молодой, но старше Сент-Джона. Хотя он был одет в вылинявшие джинсы, поношенную куртку и стоптанные ковбойские сапоги, автомобиль был новым.
Сент-Джон услышал, как мужчина, наклонившись, разговаривает с псом, шагнувшим в лучи фар.
– Он выглядел, как Кьюла, – продолжал он, не сознавая, что в потоке воспоминаний стал говорить полными фразами. – Того же цвета и с такими же глазами.
– И ты помог? – прошептала Джесса.
– Пришлось. Собака была храбрее, чем я. Мы погрузили пса в багажник. Тот парень снял куртку и вытер его почти досуха. – Еще одно воспоминание пришло в голову. – Там было одеяло. Я спросил, почему он им не воспользовался, а он ответил, что оно… может понадобиться мне.
